Постояв у двери, он решил не искать ключи. Позвонил. Дверь открылась сразу, как будто Веня стоял за нею в ожидании.
- Тони!.. - начал было он, но осекся, увидев на лестничной клетке Птаха.
- Я все знаю, - сказал Платон, направился к спальне и чуть задержался на пороге: а вдруг это произошло именно здесь?..
- Это не в квартире было, - заметил его нерешительность Вениамин. Пойдем, покажу.
- Я только переоденусь, - буднично заметил Платон, закрываясь в спальне. Сигнализация! - крикнул он, напоминая.
- Ее больше нет, - крикнул Веня.
- Как это - нет? - высунулся Платон.
- Нету, нету, - подтвердил вошедший в коридор Птах. - Вон, все провода оторваны. Телефон-то хоть работает или как?
Веня молча пропустил его к тумбочке с аппаратом. В тот момент, когда Птах уже протянул руку, раздался звонок. Платон насторожился, Веня вздрогнул, а Птах даже слегка присел от неожиданности.
- Тебя, - племянник протянул Платону трубку.
Платон шел к этой проклятой тумбочке так трудно, так... невозможно трудно.
- Лейтенант Подогникопыто! - услышал он бодрый голос. - Информация для вас имеется. От меня лично.
- Сейчас не время, - с облегчением ответил Платон и положил трубку.
Он сделал два шага от тумбочки, когда телефон затрезвонил опять.
- Лейтенант Подогникопыто!
- Я все знаю. Сигнализация не действует. Вычеркните меня.
Когда Платон дошел до спальни, телефон зазвонил опять. Птах подождал, но Веня не двинулся с места. Платон тоже не реагировал. Тогда он снял трубку и нажал на рычаг, чтобы наконец позвонить самому.
Переодевшись, Платон обошел квартиру.
- Где Илиса? - спросил он. Вениамин, не сдвинувшийся за это время с места, посмотрел раненой собакой.
- Поехала с Федькой... На "Скорой" в больницу. Тони, сейчас твой друг узнавал по телефону, куда отвезли тело Омолова. Он так и сказал - тело.
- Он мне не друг.
- Он записал на бумажке номер больницы. Он сказал - тело.
"Неужели этот пройдоха меня обманул с ранениями?" - подумал Платон. Но представить, что Аврора вот так запросто взяла и убила племянника, не мог.
- Пойдем... Веня.
- Это недалеко.
Они вышли во двор и направились к детской площадке. Платон покосился на Вениамина, но тот шел уверенно. Остановился у высокой избушки, с одной стороны которой выходила скользкая металлическая горка, с другой - лестница. Низ избушки представлял собой нечто настолько авангардистское, что только при больших усилиях воображения можно было назвать куриными ногами.
- Здесь, - остановился Веня.
Платон огляделся. На качелях вдалеке кто-то взрослый тихонько раскачивал маленького ребенка. Шелестели липы.