К конвейеру подошла женщина, давно примеченная сержантом. Она уже больше часа ожидала своего рейса и можно было легко догадаться, что именно 375-го, парижского, взлет которого несколько раз отменяли по причине погодных условий: дело шло к Рождеству и над Европой буйствовал очередной циклон. Задержки в расписании собрали в зале аэропорта непривычно много людей, тоскливо поглядывающих на табло, но Луиджи выбрал именно эту - для тренировки профессиональной наблюдательности и лирических размышлений. На нее было приятно смотреть и интересно фантазировать.
В том, как "парижанка" сидела, забросив ногу на ногу, как рассеянно листала журнал и нетерпеливо ходила по залу, останавливаясь в задумчивости то у стеклянной стены, выходящей на взлетное поле, то у газетного прилавка - чувствовался особый шарм. Во всяком случае именно так представлял себе истинных француженок бывший ломбардский пастух - этакими небрежно-элегантными и загадочными. Длинный бежевый плащ незнакомки, подбитый каким-то мягким рыжеватым мехом, был распахнут, волосы того же золотистого тона, собраны на затылке в пучок, на плече большая сумка-кисет на длинном ремешке, из которой женщина доставала то журнал, то портмоне, то билет, то мягкие светлые перчатки. Лицо "парижанки" выглядело именно так, чтобы вызвать в воображении Луиджи образ элегантно большого дома, светящегося высокими окнами сквозь припорошенный снегом кустарник, с камином и огромной ванной - в матово-шоколадном мраморе, зеркалах и сиянии никеля
- ну точь в точь, как на рекламе, идущей по телеку.
"Интересно, кто ждет ее в Париже? Наверное уже битый час
нервничает, мечется в Орли, измучив вопросами служащую справочной, солидный господин с темными усиками, властным взглядом и ключами от новой модели "ситроена" в кармане пальто из верблюжьей шерсти.
Теперь женщина стояла совсем близко от Луиджи, с интересом наблюдая, как скользит влажный нос Альмы в дюйме от поверхности чемоданов. "Да она совсем молоденькая и не такая уж таинственная" - подумал полицейский, когда светлые глаза незнакомки встретились с его изучающим взглядом. Она не отвела глаз, а приветливо улыбнулась, изобразив восхищение и как бы благодаря его кивком за работу умницы-собаки. Луиджи ответил улыбкой, тем самым белозубым сиянием от уха до уха, которое, как итальянский сувенир увозят в своей памяти из солнечной страны впечатлительные туристы.
Последним, что видел парень было удивленное лицо "парижанки" и взмах чьей-то руки за ее спиной, бросившей в гущу толпы холщовую сумку с иероглифами. Нестерпимый грохот врезался в барабанные перепонки, огонь ослепил, вставший на дыбы, разъятый на части мир смял и отбросил Луиджи. На часовом табло выскочила и надолго застыла цифра 24.00...