Джин шла по Райской Аллее. Вот он, впереди, салун Парле, таверна «Старый Ацтек», не изменившаяся ни крошечки, ни на дощечку. Краска стала тусклее, двери совсем разболтались, но даже на улице чувствовались запахи табака, пива, вина и водки, возвращающие ее сурово и неумолимо в первые десять лет жизни. Джин подняла глаза к окну под фронтоном, когда-то бывшему ее маленьким окошечком в мир: улица и комиссионный магазин Диона Мьюлрони, пейзаж ее детства.
Джо Парле говорил, что имеет доказательства, и значительно хлопал тяжелой рукой по коричневому бумажнику. Возможно, его вещи не уничтожены. Это будет первой целью — найти их.
Джин скромно проскользнула в салун.
Внутри она нашла небольшие изменения, но в целом таверна осталась такой, какой она помнила ее. Слева стойка бара, за ней вставлены в стену шесть больших прозрачных пластин. На каждой изображена голая женщина в вычурной позе на фоне, претендующем на то, чтобы изображать пейзажи иных миров. Грубо намалеванная надпись сверху гласила: «Красота среди планет».
Столы занимали правую часть комнаты, над ними на полках стояли запыленные фотографии космических кораблей и модели четырех пакетботов Серой Линии, обслуживающих Кодирон: «Бьюкирус», «Орест», «Прометей» и «Икар». На заднем плане стояли два обветшалых биллиардных стола, рядок механических игровых автоматов, автомат по продаже сухих стимуляторов и наркотиков, а также автоматический проигрыватель.
Джин беспокойно оглядела лица у бара, но не распознала никого из давних завсегдатаев. Она села на стул у двери.
Бармен вытер руки о полотенце, гордо поднял подбородок и зашагал к ней. Он был примечательным молодым человеком с кожей темно-коричневого цвета и кудрявыми пшенично-белыми волосами. Очевидно, он весьма гордился своим орлиным профилем, а мускулистость торса подчеркивал облегающей рубашкой. «Тщетно, глупо, прямолинейно, — думала Джин, — он без сомнения считает себя неотразимым покорителем женщин, раз у него такая замечательная черная кожа и яркие волосы».
Бармен с важным лицом остановился перед ней и посмотрел исподлобья. Лица у бара повернулись к ним. Гул беседы стих.
— Чего изволите?
— Всего лишь лимонад.
Бармен доверительно склонился к ней ближе:
— Я выдам вам один секрет. Лучше возьмите оранжад.
— Почему?
— У нас нет лимонов, — и шлепнул полотенцем по своей руке.
— О'кей, — кивнула Джин. — Тогда оранжад.
Через десять минут молодой бармен назначил ей свидание. Его звали Гем Моралес, он жил в «Лихаче» Карлсона и в дневную смену работал в «Ацтеке».
Джин сказала ему, что заблудилась. Она пыталась найти дядю, но каким-то образом упустила его.