— Доктор Колвелл! Они говорят, что накажут меня, убьют меня за то, чего я не делала!
Колвелл ответил раздраженным голосом:
— Они не могут доказать, вы это или не вы.
— Тогда почему они не позволяют мне уйти?
Колвелл потеребил подбородок.
— Когда случилось убийство?
— Думаю, этим утром.
— Это все чепуха, — сказал Колвелл с облегчением. — Утром вы были здесь. Я готов засвидетельствовать это.
Один из полицейских хрипло рассмеялся. Черри закричала:
— Но они говорят, что на нем мои отпечатки пальцев! Шериф говорит, что в этом сомневаться невозможно.
— Смехотворно! — взорвался Колвелл, чуть не визжа.
Один из полицейских склонился вперед:
— Дело совершенно ясное, Колвелл. Иначе ваша девушка не разговаривала бы с вами так свободно. Что до меня, я никогда не видел более простого дела, и я ставлю сотню долларов на то, каким будет приговор.
— Они убьют меня! — закричала Черри. — Они только и говорят об этом!
— Варварство! — разбушевался Колвелл. — Проклятые дикари! И они хвастают цивилизованностью здесь на Кодироне!
— Мы достаточно цивилизованны, чтобы вылавливать ваших убийц, — заметил уравновешенно шериф, — и поступать с ними так, чтобы они убивали только один раз.
— Вы слышали когда-нибудь о коррекции личности? — спросил Колвелл язвительно.
Шериф пожал плечами:
— Эти песни не помогут, Колвелл. Здесь пока еще честная страна. Когда мы ловим убийцу, мы помещаем его туда, где он больше никого не побеспокоит. Никаких там этих пустячков и дурацких госпиталей, мы простые люди.
Колвелл сказал осторожно:
— Почему вы стараетесь возложить вину на эту девушку?
— Есть свидетели, — сказал шериф самодовольно. — Двое заметили, как она входила туда, где был убит этот самый Гем Моралес. Дюжина других видела ее в Райской Аллее примерно в то время. Абсолютная идентификация, никаких вопросов. Она завтракала в кафе «Нью-Йорк». И решающий довод напоследок — в помещении, где произошло убийство, повсюду отпечатки ее пальцев… Колвелл, я говорю вам — бесспорное дело!
Черри отчаянно закричала:
— Доктор Колвелл, что мне делать? Они не могут убить меня! Я не могу заставить их поверить…
Лицо Колвелла превратилось в белую маску. Он сказал натянуто.
— Я вам перезвоню через некоторое время.
И разорвал контакт. Искаженное лицо исчезло, экран погас.
Джин дрожала. Наблюдать сцену со стороны было более страшно, чем если бы она сама попалась, все равно, что смотреть в ужасе на саму себя и не быть в состоянии пошевелиться, чтобы себе помочь. Кошмар отдавался в ногах
— они отказывались двигаться. Колвелл раздумывал, наблюдая за ней. Джин показалось вдруг, что на нее смотрят отвратительные глаза рептилии. Он, слегка шипя, сказал: