– Летчики говорят, что когда господь бог наводил порядок на земле, авиация была в воздухе. Мало они той земли видели!
Свита с высоты своего безопасного положения осуждающе покачала головами.
Хмарь слизнуло с прозрачно-лимонного неба, солнце брызнуло сквозь мокрый лес на заляпанную технику, нечетко-ровный строй касок, лаковые козырьки начальства: подразделения получили задачи.
На выбитой разъезженной трассе БМП, взревывая и дымя, наматывая на колеса тонкий слой грязи и взметая из-под нее пылевую завесу, покачиваясь и кренясь на виражах – одна за другой не укладывались в норматив.
– Почему мало тренируются?
– Согласно учебного расписания… все часы…
– Знаю твои часы. В год раз сдадут норматив – на одной машине – а остальные в парке в смазке стоят. Так?
– Никак нет.
– Раз не умеют – значит, мало ездят. Мало! Почему?
– Лимиты горючего, товарищ генерал-лейтенант…
– Вот на войне и объяснишь про лимиты. Изыскать! С отличного полка за мелкие нарушения не взыщу. Какой год служишь?
– Двадцать четвертый.
– Так что, мне тебя службе учить? Не можешь полком командовать?
– Могу, товарищ генерал-лейтенант.
– Н-не вижу! Чему ты своих водителей учишь?
– Всему, что положено, товарищ генерал-лейтенант.
– А им ведь, по сути, одно положено: техникой владеть. Боевой специальностью. Может не уметь строевой, не знать всякой словесной премудрости – плевать! но чтоб был водитель! Вези на стрельбище – посмотрю твою пехоту.
Стрельбище ничем не улучшило настроения командующего. Офицеры нервирующе выкрикивали команды, стрелки поочередно бежали к огневому рубежу, падали, передергивали затворы – и в основном мазали. Мухлевать было невозможно – наблюдать в траншею к мишеням командующий отрядил своего адъютанта.
– А что они у тебя орут на солдат? – неприязненно спросил он, шагая к линии огня. – Стрельба требует спокойствия. И вообще – что за манера дергать людей? Взял у очередного неудачливого снайпера автомат:
– Сколько служишь, гвардеец?
– Год и восемь месяцев, товарищ генерал-лейтенант.
– А сколько раз стрелял?
– Три.
– Вот так вот… Мрачно – командиру:
– Это – стрелок? Чем он врага поразит – знанием устава и надраенной бляхой? Патроны изыскать!! Стрельбе учить! В прицеливании тренироваться ежедневно!
– Есть!
– Если стрелок не умеет стрелять, все остальное ничего не стоит. Ты его гоняешь, муштруешь, мучишь, а потом он промажет – и вся судьба. Ходячая мишень, пушечное мясо, пешка! Моду завели: кое-как умеет стрелять один человек на отделение, так его титулуют аж снайпером!
Солдат тянулся, опустив глаза в неловкости, что присутствует при разносе своему начальству.