Вот как возникает импотенция на базе психического расстройства.
- Эт-то что такое?! - загремел прокурор - председатель комиссия Шонька. Хавло Шоньки прямо как близнец походила на захаровский зад - как формой объемом, так и степенью выраженного интеллекта, так что нацепить на зад роговые очки, можно получить полное впечатление о внешности доцента Шонина.
- И двери не закрыли, - со скрытой укоризной сказал Алик Скуратов, кандидат с внешностью молодого Робинзона Крузо.
Налицо была та самая аморальность, с которой и была призвана бороться парткомиссия в своих общежитских рейдах.
- Вы нескромны, - хладнокровно возразила Марина, спихнув с себя коммуниста Захарова и натянув простыню. - Мы совершеннолетние, и я у себя дома.
Шонька раздулся до размеров стратостата "СССР-1". И взмыл в предназначенную ему идеологическую стратосферу.
- Иконы не стенах! - завопил он, тыча сосисочным пальцем.
Скуратов покраснел. Иконой была огоньковская репродукция "Сикстинской Мадонны".
- Это Рафаэль, - высокомерно объяснила образованная студентка Марина.
- А это, видимо, Рембрандт! - орал Шонька, указывая на путающегося ногами в рукавах рубашки Захарова. - Снять! - приказал он.
Захаров посмотрел на него готовно и затравленно и снял рубашку с ног обратно.
- Да не это! это надеть! со стенки снять!
В коридоре перед дверью выросла небольшая интересующаяся толпа. Через эту толпу тихо проталкивались сожительницы, вернувшиеся с концерта.
- Тьфу, - сказала Марина. - Вот и вся демографическая ситуация. Вас, должно быть, папа с мамой сделали рубанком из полена. Толстое же им попалось полено, - не удержавшись, добавила она.
Комиссия перехрюкнулась. Шонька посинел. Марина попросила всех выйти вон и дать ей одеться.
- Произведения искусства не снимем, - заявили подруги. - Стыдно не знать, что это такое.
- Все будете лишены общежития! - трясся Шонька мелким студнем.
Когда стих шум великой битвы и комиссия удалилась готовить кары, подруги заварили чаек и посочувствовали Марине с некоторой неприязнью девушек порядочных к девушке непорядочной:
- Как ты двери-то не закрыла?
- О любви надо думать, а не о замках, - гордо сказала Марина.
- А чего теперь-то вздыхаешь?
- Кончить не дали, - пожаловалась она.
Прелюбодеев выселили из общежития, на месяц лишили стипендии и "строго предупредили" за поведение, порочащее звание "советского студента".
- Готова дать подписку об отказе от женского образа жизни вплоть до победы мировой революции, - на голубом глазу заявила Марина.
Подпортивший свой "облико морале" Захаров был потерян безвозвратно. Как незнаком с ней держался.