— Так вы что же, уезжаете? — Катла приветствовала их угрюмой гримасой. — Впрочем, королевского гостеприимства вам здесь и не обещали.
— У меня ноги стерты до костей! — возопил Пер. — И никто мне не хочет объяснить, в чем тут дело! Я желаю знать…
— Где эта маленькая дрянь, Грима? — осведомилась Катла сама у себя и не получила ответа. — Ей давно пора готовить ужин, а за весь день я не видела, чтобы она и пальцем пошевельнула. Можно подумать… — Она склонила голову набок, и гримаса подозрения сморщила ее уродливое лицо. Отшвырнув ложку, Катла с удивительной прытью выскочила из дома и принялась пронзительно призывать Гриму.
Перу было не до этого.
— Должно быть, я чересчур близко придвинул ноги к огню, но как же я мог не проснуться, если так обжегся? Слушай, Бран, скажи мне наконец, что же случилось.
— Боюсь, ты мне не поверишь, — уныло отозвался Бран, с задумчивым видом роясь в седельной сумке Пера. — То есть, я точно знаю, что не поверишь.
— Неважно, поверю или нет, — отрезал Пер. — Просто расскажи, что случилось — и все. — Он сильнее оперся на Брана, и они вдвоем заковыляли к двери.
В этот миг в дом ворвалась Катла, переводя яростный взгляд с Пера на Брана.
— Ее нет! Исчезла! Сбежала! Мальчишки, негодяи, это ваших рук дело? Я нашла в могильниках вашу пеструю клячу, так что не отпирайся — ты был там прошлой ночью! — Катла ткнула пальцем в Брана. — Ты еще узнаешь, что бывает с храбрецами, которые суют нос в чужие дела! Ты пожалеешь, оба вы пожалеете, что глаза ваши хоть что-то разглядели. Не удивлюсь, если сам Миркъяртан решит с вами рассчитаться. Он, между прочим, чародей, и предпочитает спокойных мертвецов беспокойным живым наглецам. Чтоб вам провалиться вместе с этой проклятой девкой!
Бран съежился под ее бешеным взглядом.
— Я ведь не поехал за ней, чтобы шпионить, я всего только хотел найти Пера. А уж когда я туда попал, то не мог так просто оттуда выбраться, верно ведь?
Катла дико взвизгнула и обеими руками вцепилась себе в волосы.
— Так это правда! Ты поехал за ней! Хьердис взбесится от ярости! Она настигнет вас… и меня, за то, что позволила Ингвольд сбежать. — От этой мысли она замерла и перестала терзать свои лохмы.
— Мы не имеем никакого отношения к бегству твоей служанки, — резко ответил Пер, — и обвинять нас в этом — значит нарушать законы гостеприимства. Надеюсь, что никогда в жизни не выпадет мне злосчастье заблудиться в пургу около твоего дома. Уж лучше провести ночь в овечьей кошаре. Если ты будешь так добра и заседлаешь наших коней, мы тотчас уедем отсюда и, уверяю тебя, с большим удовольствием.