Со своей всем известной способностью выбирать самую незначительную деталь из любого разговора, Джордж поинтересовался:
— Кто такая мисс Макинтош?
Милдред разразилась бесконечным рассказом о мисс Макинтош, которая была очень стара и держала пуделей, которых нужно было часами каждый день расчесывать, но история эта не содержала ни слова о Билле и девице Лестер — если, конечно, ее звали Лестер, а не Лайалл, Линкуотер, Саттерби, Марриотт или Рокингем… Нет, рокингем — это китайский фарфор, разбитый сумасшедшей мисс Марриотт, которая была компаньонкой кузины Барбары.
Фрэнка и раздражала и смешила ее манера рассказывать. Правда, еще каких-либо сведений, проливающих свет на судьбу Уильяма Смита, ему добиться не удалось.
Позже, уже прощаясь, он спросил вполне серьезно:
— Слушай, Милдред, ты совершенно уверена, что тот парень, Билл, женился? Не важно, как звали девушку и все такое… Просто сосредоточься и вспомни, действительно ли он женился?
Она посмотрела на него с сомнением.
— Ну, по-моему, женился…
— Почему ты так думаешь?
— Ну, я помню, тетя Софи написала, что собирается подарить им китайский фарфор. Ты знаешь, у нее его было очень много.
— Ты точно это помнишь?
— Да, потому что мне стало интересно, какой из сервизов она им отдаст. Там был один, который я присмотрела и надеялась, что она оставит его для меня.
— Если она написала тебе и сообщила, что приготовила для них свадебный подарок, она должна была упомянуть их имена.
— О, так и было.
— Так что же?
Милдред сморщила лоб — от этой гримасы и без того длинные морщины стали еще уродливее.
— Знаешь, я думала о фарфоре. Тот сервиз, который мне хотелось получить, был просто прелесть — такие маленькие букетики цветов и голубые края, а верхушка чайника сделана в форме клубнички. Меня на самом деле не волновали имена. Но уж наверно тетя их упомянула.
— Попытайся вспомнить, что она написала.
— Она написала: «Я подарю им один из своих чайных сервизов».
Если Фрэнк и заскрипел зубами, то сделал это очень тихо.
— Да хватит о сервизах, она же не с этого начала.
— О нет, она написала, что они поженились, и мне интересно будет об этом узнать, потому что я влюбилась в Билла. Я ей сказала, знаешь ли…
— Она так и написала — «Билл»?
— Ну да, я тебе об этом и твержу.
— Тогда она должна была назвать и имя девушки. Как ее звали?
— Милый, я забыла.
— Ты уверена, что речь шла именно о том Билле и о той девушке?
— О да!
На этот раз ответ был абсолютно искренним.
— Ты уверена, что они поженились?
— О да, уверена, потому что тетя Софи ездила на свадьбу — она же не могла этого сделать, если бы они не поженились! А я помню, что она туда ездила, потому что в страшно жаркий день она надела свою соболью накидку, а я получила письмо, где она об этом рассказывала, и, помнится, подумала, как ужасно это звучит. К тому же представь тетю Софи в соболях — просто кошмар!