— Не бери в голову, Джеймс. В сущности, никто из нас не знал Марджори, Меллинг был ей не интересен. По-моему, Рета видела ее не больше десяти раз. Что касается Карра, думаю, у него есть кому поплакаться и у кого найти утешение. Друг, которого он привез с собой, — ослепительная блондинка.
— Что за дешевка, Катерина! — одернула Рета.
Прежний откровенный голос, прежняя откровенная злость. Афина Паллада, презирающая смертных. Рета — красивое создание, но, возможно, с ней нелегко жить. Он начал расспрашивать о людях Меллинга.
Через двадцать минут она собралась уходить.
— Я тебя провожу, — предложил Джеймс.
— В этом нет необходимости, Джеймс.
— Приятное не всегда бывает необходимым. Катерина, если позволишь, я потом вернусь, так что не прощаюсь.
На улице совсем стемнело. Луны на небе не было, но не было и облаков. Звезды заволокла легкая дымка, не плотнее, чем туман в сентябре перед восходом солнца. Воздух был влажный и чистый, пахло дымом и прелыми листьями.
Они прошли треть недолгого пути к дому Реты, когда Джеймс заговорил.
— Мне в самом деле нужно с тобой поговорить, Рета. Я не знаю, какое соглашение было между матерью и Катериной по поводу Гейт-хауса. Может, ты сможешь мне в этом помочь?
Она замедлила шаги.
— Не знаю, чем я могу тут помочь. Почему ты спрашиваешь у меня?
— Разве это не лучший способ выяснить? — удивился Джеймс. — Я надеялся на более беспристрастное отношение.
— Тогда тебе лучше переговорить с мистером Хоулдернессом.
— Я так и сделаю. Но у меня такое впечатление, что он не все знает. Ты же помнишь, какая моя мать — она все делала по-своему: самодержица, гранд-дама. Скорее всего, ей и в голову не пришло упомянуть о приватном соглашении с Катериной. Я хотел бы знать, говорила ли она тебе о нем? Давай еще немного пройдемся. Так говорила?
— Да. Когда Катерина приехала сюда после смерти мужа, она сказала: «Тетя Милдред пустила меня жить в Гейт-хаус за ничтожную ренту». А когда я после этого встретила твою мать, она мне сказала: «Я разрешила Катерине жить в Гейт-хаусе. Похоже, Эдвард Уэлби оставил ей доход в две с половиной пенни в год».
— А про ренту моя мать ничего не говорила?
— Нет.
— А про мебель?
— Да, она сказала, что Катерина может занять две комнаты в первом этаже, и, видимо, ей придется разрешить Катерине взять кое-какую мебель.
— Это может означать что угодно. Меня интересует, эту мебель она отдала напрокат или насовсем?
— Не знаю.
— Некоторые из вещей довольно ценные.
— Догадываюсь. Может, Мейхью знает?
— Нет. Слушай, это длилось годами. То и дело моя мать говорила: «Я разрешила миссис Уэлби взять то-то и то-то». Или Катерина говорила: «Миссис Лесситер сказала, что я могу взять то и это». Предметы уносились в Лодж — и ни малейшего упоминания о том, отданы они насовсем или на время. Я сомневаюсь, что некоторые вещи мать могла отдать просто так.