А Джеффри она еще может простить, если он выкажет достаточное смирение и верность. Мириэл уже прокручивала мысленно новую сцену, которая принесет ей куда больше удовлетворения, где Джеффри будет говорить ей о том, что ее и только ее он любил всю жизнь — Эсме на время увлекла его, но теперь, когда он увидел их рядом, он смог сравнить их и понял, что лишь ее, Мириэл, он искал всю жизнь.
Да, если Джеффри согласится сыграть свою роль, она его спасет. Всегда можно сказать, что Джеффри распрощался с Эсме еще прежде, чем у пруда появилась Мейбл Престон. Если она расскажет именно эту версию, все сложится как нельзя лучше и об Эсме Трент можно будет забыть надолго. Чем больше Мириэл об этом думала, тем больше ей нравился этот план. И тем больше восхищала собственная находчивость там, в сторожке. Она заметила носовой платок Эсме — малюсенький дурацкий лоскуток — на полу между софой и дверью. Мириэл заметила его сразу, но с того места, где сидела Эсме, его не было видно вовсе.
Когда Эсме отвернулась от нее и посмотрела на Джеффри, Мириэл молниеносно нагнулась, подняла платок и засунула его за корсаж платья. Если оставить платок в беседке и полиция его там найдет, это докажет, что Эсме тоже была в беседке. И пусть тогда твердит, что нет доказательств — как же нет? Вот он, платок! У Эсме было не меньше дюжины этих дурацких лоскутков с вышитым в уголке именем.
Платочки были четырех цветов: зеленого, голубого, янтарно-желтого и бежевого. Ни у кого в деревне таких нет, только у Эсме. Никто не мог по ошибке обронить его в беседке. Подходящий способ устроить сопернице большие неприятности: если ее и не отправят в тюрьму, то по крайней мере ей придется убраться из деревни.
Подходя к Форд-хаусу, Мириэл все еще была поглощена этими приятными размышлениями. Если бы кто-то наблюдал за ней, он мог бы заметить, как девушка, помедлив минуту-другую, резко повернулась и пошла по тропинке, ведущей через заросли кустов к лужайке перед домом.
Ах, какая хорошая мысль и какая своевременная — другого случая может и не представиться. Чем раньше носовой платок окажется в беседке, тем лучше. Пусть пролежит всю ночь и как следует отсыреет, а отнести его туда дело нескольких минут. В руке у нее был фонарик, но Мириэл старалась пользоваться им как можно реже. Сквозь облака пробивался свет луны, а дорогу к пруду она нашла бы и с закрытыми глазами.
Добравшись до беседки, Мириэл включила фонарик, выбирая, куда лучше подбросить платок. Надо, чтобы нашли его довольно быстро, но так, чтобы это не вызвало подозрений. Положив наконец платок в подходящее место, она выключила фонарик и подошла к краю пруда — в нем отражалось небо, и отраженные звезды казались ярче, чем на небе. Свет невидимой луны усиливался водой, которую окружали темные кусты изгороди. Где-то далеко пролетел самолет, но Мириэл не обратила на него особого внимания — в Ледбери есть аэродром и потому к взлетающим и садящимся самолетам обитатели Форд-хауса уже успели привыкнуть. Этот самолет летел низко, и шум его казался девушке вполне обычным, но не позволил услышать другие звуки и заметить движение у себя за спиной.