— Вам ведь и прежде приходилось бывать в Ледшире, не правда ли, мисс Силвер?
Она улыбнулась.
— Да, инспектор.
— Тогда, думаю, я слышал о вас. Инспекторы Крисп и Дрейк упоминали ваше имя. Думаю, что вы встречались с Криспом по поводу дел об огненном колесе и о коллекции Брединга. А Дрейк — да, Дрейк тоже участвовал в расследовании дела Брединга. Тогда они говорили о вас, но это как-то ускользнуло из моей памяти, — старший инспектор замолчал, припоминая. Крисп тогда злился и завидовал, но эта леди оказалась права, а он ошибался, а ведь Крисп был далеко не дурак. — Если мне будет позволено заметить, никто не заподозрит в вас сыщика.
Мисс Силвер начала складывать свое вязанье.
— Я не раз убеждалась, что это довольно удобно, — сказала она.
Состояние Элли Пейдж было отчаянное — она даже не пыталась подняться. Пока она лежит неподвижно, возможно, ее оставят в покое. Она поела хлеба с молоком — завтрак, который утром принесла ей Мэри, и тарелку супа и пудинг на ленч. Мэри подносила к ее губам ложку за ложкой, и Элли находила в себе силы глотать — если она откажется, Лентоны могут послать за врачом. Поэтому она съела все, что ей дали, и снова спрятала лицо в подушку.
Когда настало время пить чай, Мэри принесла ей кружку горячего молока и теплой воды умыться, а потом села на край кровати.
— Элли, я пришла с тобой поговорить.
Элли ответила умоляющим взглядом.
— Если этого не сделаю я, придет Джон.
Это была правда. Мэри необходимо было объяснится с Элли, иначе Джон все сделает по-своему. Это казалось Ужасным — теперь, когда лицо девушки было белее простыни, — но так больше продолжатся не может, Элли все равно придется говорить, так уж лучше пусть она все расскажет ей, Мэри, чем Джону.
— Элли, это бесполезно — ты должна сказать мне, что ты сделала. Вчера вечером Джон вернулся очень расстроенным — кто-то сказал ему, что по ночам ты встречаешься с Джеффри Фордом. Поэтому я пошла в твою комнату — он сказал, что я должна с тобой поговорить, иначе он сделает это сам. Но, когда я поднялась наверх, дверь была закрыта, а тебя не было в комнате.
— Как ты вошла? — дрожащим голосом проговорила Элли.
Эти слова были первыми, которые она произнесла со вчерашнего вечера, и Мэри была рада их услышать. Ничто так не обескураживает, как глухое молчание, и нет ничего, что было бы труднее сломать.
— Ключи от одной из комнат подходят к твоему замку.
Когда я обнаружила, что комната пуста, я решила дождаться твоего возвращения. А потом ты упала в обморок.
— Ты меня напугала — ужасно.
Мэри едва разобрала эти еле слышные слова — но по крайней мере они были сказаны. И собралась с духом: