Последнюю фразу мисс Силвер проигнорировала.
— Вы утверждаете, что тогда не придали этому случаю особого значения. Не объясните ли вы, отчего теперь вы думаете иначе?
Темные глаза пытливо смотрели на мисс Силвер из-за пыльной вуали. Помолчав, миссис Смит ответила:
— Потому, что это был не единственный случай. Когда подобные вещи случаются одна за другой, это заставляет задуматься, не так ли?
Спицы в руках мисс Силвер звякнули:
— Если подобных происшествий было несколько, я бы вас попросила рассказать о каждом из них по порядку, начиная с первого, — тон ее сделался абсолютно серьезным. — Вы что-то заподозрили именно после того случая с грибным супом?
— И да и нет. Видите ли, началось все даже не с супа.
— Хорошо, тогда скажите мне, с чего же.
— Ох, — вздохнула миссис Смит, — началось все с несчастного случая пять — нет, шесть месяцев тому назад.
— Что случилось?
— Дело было под вечер, знаете, когда уже темно, а свет еще не зажигают, — и я спускалась по лестнице. Вся штука в том, что я ничего не могу утверждать с уверенностью — знаете, как это бывает, когда упадешь — не помнишь и половины того, что произошло. Единственное, что я помню точно, это как я лежу в холле под лестницей со сломанной ногой, и не то что могу поклясться, что меня столкнули, но у меня есть определенные подозрения.
— Вы считаете, что кто-то вас столкнул?
— Может, столкнул, может, подножку подставил — это как раз не важно. И не спрашивайте меня, кто бы мог это сделать — это мог быть кто угодно из живущих в доме или вообще неизвестно кто. Но никому не удастся убедить меня, что я пересчитала все ступеньки просто так, по собственной воле.
— Понимаю… — сказала мисс Силвер задумчиво. — А следующий случай?
— Суп, о котором я вам уже говорила.
— А после этого?
Миссис Смит нахмурилась.
— Снотворное. Именно оно навело меня на мысль, что лучше посоветоваться с вами. Когда я сломала ногу, врач выписал мне снотворное, но я не слишком люблю подобные вещи. Они быстро получают над нами власть, я такого навидалась более чем достаточно. Поэтому я принимала его, только если боль становилась невыносимой. Пилюль всего было с полпузырька, и за шесть месяцев я приняла их штук шесть или семь. И вот на днях я решила снова ими воспользоваться. Ну, вы знаете, как обычно поступают в таких случаях — я перевернула пузырек и вытрясла все пилюли на" ладонь. Я просто смотрела на них и ни о чем таком не думала. Если бы выпала только одна эта пилюля, я бы, думаю, ничего и не заметила — иногда я просыпаюсь ночью и все думаю и думаю об этом, — но рядом с другими она показалась мне чуточку большей и немножко заляпанной, что ли, — как если бы с ней кто-то что-то делал. Я взяла лупу и внимательно ее рассмотрела: она была разрезана пополам и снова склеена. Мне стало страшно и я выбросила ее за окно.