На пороге стоял Пелем Трент. Он вошел сразу же, непринужденный и дружелюбный, как всегда.
— Вы одни дома, Лин? А мне захотелось повидать вас. Лилла еще не вернулась?
— Нет, сегодня она работает допоздна.
Они стояли у двери. Пелем повернулся, закрыл дверь, и тут Лин выпалила:
— Я тоже хотела видеть вас. И задать один вопрос.
Он удивленно приподнял брови.
— Тогда давайте пройдем в гостиную. Я ненадолго, поэтому снимать пальто не буду.
Лин преградила ему путь к комнате, где остался Филип.
— Вы знаете салон «Феликс»?
Удивление переросло в изумление.
— Дорогая моя Лин, зачем вы затеяли эту игру в загадки? Мне действительно надо поговорить с вами…
Она решительно перебила:
— А по-моему, знаете.
— Что вы имеете в виду?
Она продолжала ровным тоном:
— Видите ли, я следила за ней. Но не потому, что заподозрила. Просто мне не хотелось, чтобы она подумала… впрочем, неважно. Я услышала, как она произнесла: «Я могла бы написать Нелли Коллинз сама. Она безобидна». А вы ответили: «Это не вам решать».
Он застыл на месте, потрясение глядя на нее.
— Лин, вы спятили?
Она покачала головой.
— В то время я еще не знала, что это вы… не знала вплоть до сегодняшнего дня, пока вы не повторили те же слова. Тем же шепотом вы произнесли: «Это не вам решать». И тогда я все поняла, а вскоре убедилась, что не ошиблась. Я рассказала мисс Силвер и полицейским обо всем, что услышала, но не упомянула про вас. Мне следовало сказать все, но я решила сначала встретиться с вами — ведь мы были друзьями.
Едва выговорив эти слова, она поняла, что опять ошиблась. Этот человек никогда не был ее другом. Рядом с ним она оказалась в опасности. Эта мысль не покидала ее весь лень, но законченную форму приобрела только сейчас. Лин вскрикнула, и Филип Джоселин бросился к двери гостиной, а констебль отвлекся от размышлений о том, что такое «освещение» из четырех букв. Он вскочил, распахнул дверь и увидел незнакомого мужчину в пальто, схватившего мисс Армитидж за плечо и приставившего револьвер к ее виску.
Это же зрелище заставило замереть Филипа Джоселина. Пелем Трент видел его, но не констебля, и мгновенно нашел выход. Хриплым голосом он бросил Филипу:
— Джоселин, если сдвинешься с места — я прикончу ее из твоего револьвера. Ты болван, если надеялся заманить меня в эту ловушку. Ты опять сыграл мне на руку, а девчонка тебе помогла. Я давно хотел сказать тебе об этом. Не слишком ли много ты мнишь о себе? Напрасно ты гордишься своим именем и семьей. Теперь в каждой паршивой газетенке этой страны появятся заголовки: «Сэр Филип Джоселин и его подруга покончили жизнь самоубийством». Остальное можешь себе представить сам. А я, чтобы все выглядело убедительно, подойду поближе. Иди вперед, Лин!