Мистер Кодрингтон кивнул.
— Да, положение Энни Джойс лучше, чем у большинства самозванцев, ей известны многие подробности. Судя по всему, ей досталась шубка Энн, вечернее платье, жемчуга, обручальное кольцо и кольцо, подаренное в честь помолвки, паспорт и удостоверение личности. Чем вы можете это объяснить?
Филип продолжал вышагивать по кабинету.
— Перед отъездом я велел им собрать все самое ценное. Энн отправилась на берег с сумочкой, с которой явилась сюда Энни Джойс. Эту сумочку ей подарили на свадьбу. Должно быть, документы и драгоценности лежали в ней. Кто-то из них нес шубку — не помню, кто именно.
— Очень жаль, — сухо отозвался мистер Кодрингтон.
Филип круто обернулся к нему.
— Послушайте, если бы я лгал, я бы сказал, что шубку несла Энн, верно? Но я просто не помню! Мне вспоминается только, что когда я отнес Энн в лодку, шубки при ней не было. Если Пьер и Энни нашли ее, то наверняка забрали с собой в шато. Энни твердит, что замерзла — значит, она могла надеть шубку. Пьер нес пару чемоданов. Не знаю, что с ними стало. Тьма стояла кромешная, боши стреляли в нас. Энн сразу ранили. Должно быть, Энни подняла упавшую сумочку или же несла ее с самого начала — точно не знаю.
— Понятно. Значит, доказательств нет. Все могло произойти как угодно. А как насчет почерка?
Филип мрачно напомнил:
— Она училась писать почерком Энн три с половиной года и, по-моему, достигла удивительных успехов. Что скажут эксперты, не знаю.
— Присяжные недолюбливают экспертов.
Филип кивнул.
— Мне всегда казалось, что даже эксперты сомневаются в правильности своих заключений.
— Технические подробности присяжных не интересуют.
Филип подошел к письменному столу и присел на край.
— Ради бога, не будем о присяжных! Эта женщина — не Энн, и мы должны заставить ее сознаться в этом. Она Энни Джойс, значит, она имеет право получить тридцать тысяч фунтов Терезы Джоселин — так и объясните ей. Я говорил Энн, что эти деньги ей не принадлежат, а после смерти Энн сказал вам, что оставлю их себе лишь в том случае, если удостоверюсь, что Энни Джойс мертва. Но она жива, она сидит в большой гостиной вместе с Линдолл. Наверное, перебирают фотографии тети Милли, — мистер Кодрингтон невольно ахнул, и Филип усмехнулся. — Этим делом они занялись еще вчера вечером. Просьба была высказана как нельзя более тактично. «Тетя Милли, дорогая, у вас не сохранилось каких-нибудь снимков?.. Вот как? О, покажите их мне! Вы не представляете, как я соскучилась по знакомым лицам!» Даже если она видит их впервые, будьте уверены: вскоре она запомнит все до единого.