— Чего же вы хотите? — спросил он.
Она поднесла сигарету к губам, неторопливо затянулась и выпустила облачко дыма. Переведя взгляд на огонь в камине, она ответила:
— Примирения.
— Боюсь, добиться его будет нелегко.
— Понимаю. Но ничего другого мне не нужно. Я просто обязана попытаться спасти наш брак. Если Филип женился на мне, значит, я была ему небезразлична; вместе мы были счастливы. С тех пор я многому научилась — и прежде всего сдержанности. Полагаю, именно мою сдержанность он упомянул в разговоре с вами, уверяя, что я Энни Джойс. Видите ли, находясь в оккупированной немцами Франции, я просто не могла позволить себе оставаться вспыльчивой — иначе меня давно не было бы в живых. Так и передайте Филипу, — она наклонилась к мистеру Кодрингтону, держа на весу сигарету. — Мистер Кодрингтон, помогите нам. Филип злится потому, что я вернулась. Он воображает, что влюблен в Линдолл, а я ему не нужна. Но я хочу сохранить наш брак, если такое возможно. Вы мне поможете?
Он промолчал, только приподнял ладонь и снова уронил ее на колено. Слова собеседницы по-настоящему растрогали его.
Спустя минуту она заговорила совсем другим тоном:
— Мистер Кодрингтон, что же мне делать? У меня нет ни гроша. Подписать расписку я не могу, но может быть, вы выдадите мне небольшую сумму? Ведь эти деньги в любом случае принадлежат мне.
— К сожалению, не совсем так.
— Что же будет дальше? Как все это странно… Ничего подобного я и представить себе не могла, я совершенно не знаю, как мне быть. Могу ли я предпринять какие-нибудь юридические действия?
— Вы можете возбудить против Филипа судебный процесс по поводу собственности Энн Джоселин.
На ее лице отразилось смятение.
— Нет, этого я не сделаю.
Он пристально всматривался в ее лицо.
— Кроме того, Филип может возбудить процесс против вас — по поводу жемчужного ожерелья и других драгоценностей, принадлежавших его жене. В любом случае исход дела зависит от того, сумеете ли вы доказать, что вы и есть Энн Джоселин.
Она нахмурилась еще сильнее и затянулась сигаретой.
— Неужели Филип решится на это?
— Может быть.
— Какой ужас! Процессом заинтересуются газеты. Этого мы не можем допустить! Я думала…
— Да? Что же вы думали?
— Я… мистер Кодрингтон, нельзя ли все уладить в частном порядке? Это было бы предпочтительнее. Мы могли бы собрать всех родственников и предоставить им возможность принять решение. Устроить нечто вроде семейного совета, как во Франции.
— Такое решение не будет иметь юридической силы.
У нее раскраснелись щеки. В приливе воодушевления она заметно похорошела.