Александре Марковне влепили двенадцать лет с полной конфискацией имущества.
Отобрали и квартиру. Лиля, не ходившая в школу с начала учебного года, с одним обшарпанным чемоданчиком уехала к тетке на север. Никитенко получил повышение и благодарность с занесением в личное дело.
— Ах, Адочка, вы не меня благодарите, — экспансивно заявил после пятой или шестой, а может быть, и десятой рюмки дядя Кока. — Вы вот его благодарите, он ваш истинный благодетель. Это ж гений, премудрый змий… Ахметыч, улыбнись!
— Не слушайте его, Ариадна Сергеевна, — сказал Шеров, все же улыбнувшись. — Я никакой не змий, а самый обыкновенный советский человек, разве что привык смотреть на вещи трезво.
Они вчетвером сидели за отменно сервированным столом в гостиной Захаржевских. Раскрасневшаяся Ада, ни на полрюмки не отстававшая от дяди Коки, с обожанием смотрела на него блестящими глазами. Таня, перехватившая из ослабевших маминых ручек жезл хозяйки, проворно меняла приборы, уносила опустевшие блюда и бутылки и приносила с кухни новые — салаты, закуски, горячее… В промежутках она садилась и молча слушала, потягивая шампанское.
Шеров вкушал медленно, с достоинством, на виски, коньяк и вино особенно не налегал и в разговор вступал не слишком часто. Тане он показался человеком интересным.
После жаркого Ада поднялась, грациозно покачиваясь, и заявила, что приготовлением кофе займется сама, поскольку только она знает секрет, способный сделать этот напиток совершенно божественным. Дядя Кока немедленно вызвался ей помогать.
Таня осталась с Шеровым один на один. Взгляды их встретились.
— Таня, — сказал Шеров. — У меня для вас есть письмо. От Генералова. Если очень хотите, можете его взять и прочесть.
— Зачем? — сказала Таня. — С этим, скорей всего, покончено.
Шеров одобрительно кивнул.
— Вы, Таня, поразительно умная девушка. Если в юности не научиться сбрасывать с себя груз прошлого, с годами это становится все труднее, поверьте мне.
Он встал и пружинистой походкой подошел к окну.
— Лето проходит, — задумчиво произнес он. — Сейчас, должно быть, очень хорошо где-нибудь на природе…
— Вадим Ахметович, — тихо и твердо сказала Таня. — Я вам обязана очень многим. Переяславлев уверяет Аду, что вы поступили так исключительно из дружеских побуждений и совершенно бескорыстно. Так не бывает. Назовите вашу цену. Я вполне платежеспособна.
Шеров смотрел на нее, не говоря ни слова.
— Десяти тысяч хватит? — настаивала Таня. Он пожал плечами.
— Наверное. И как скоро вы можете со мной… расплатиться?
— Когда вам будет угодно.
— Тогда жду вас завтра в одиннадцать утра на выходе из метро «Парк Победы».