В начале учебного года в десятом "а" появился некий Игорь, вернувшийся со своими сильно выездными родителями из-за границы. Высокий светловолосый красавец, одетый во все импортное, обвешанный всякими заграничными штучками, классно играющий на гитаре, мгновенно ставший кумиром всех парней, не говоря, естественно, о девчонках, которые бегали за ним по пятам и заглядывали в рот... Изысканный хам, красивая скотина, "жеребец в кимоно"... Когда он попадал в поле зрения Тани, окруженный толпой поклонниц, с извечной высокомерной ухмылочкой изрекающий бархатным голоском очередную пошлость, у нее по телу пробегала дрожь омерзения, и она поспешно отворачивалась. К несчастью, заметив, возможно, холодность самой признанной школьной красавицы, этот Игорь положил на нее глаз.
Как-то в школьном дворе, принародно, он приблизился к ней и, отвесив легкий поклон, сказал:
- Сударыня, у ваших ног столько поклонников! О, как бы я хотел оказаться меж ними! Повторив его поклон, Таня ответила:
- Полноте, сударь, к чему вам мои ноги? Просуньте меж своих - через плечо, коли дотянетесь!
Публика взревела от восторга. Любой бы стушевался - но только не Игорь. Он только отступил на шаг, усмехнулся и произнес:
- Фи, сударыня, а впрочем - хо-хо!
И в тот же день побился об заклад со всеми одноклассниками, что "натянет на свой геральдический щит целку Захаржевской". Начались наглые заигрывания, смешки, нескромные намеки, непрошеные проводы, бесконечные телефонные звонки. Ее реакции - убийственных колкостей, непроницаемого лица, даже, что называется, "открытого текста" - он как будто не замечал. Как ей хотелось съездить по этой наглой смазливой роже - но тогда вся школа решит, что она-таки к нему неравнодушна. Бьет - значит, любит! Никиткины приятели-"мушкетеры", заметив такое хамство, конечно, поговорили бы с этим Игорем по-мужски. Но только все они школу уже закончили, разлетелись по институтам. Была еще возможность пожаловаться Генералу - и Игорю пришлось бы совсем несладко. Но Таня придумала иной вариант. Решение пришло быстро. Обдумывая детали, Таня поняла, что такое настоящий азарт хищника. В предвкушении удачной охоты жизнь стала бодрей и ярче. Дело спорилось...
Хотя Генерал, готовый исполнить любой ее каприз, превращался в каменного истукана, как только речь заходила о ее желании сойтись с кодлой, возможности для контакта с этими ребятами у нее были - сам же, стремясь оберечь свою красивую от малейшей напасти, поручил кодле охранять ее, что они и делали поочередно. Приметливая Таня уже давно знала их всех в лицо. Как-то раз, уже в декабре, когда ее пас старый знакомец Вобла, она неожиданно вынырнула прямо на него из-за угла, за который только что свернула.