- Хотите честно? - спросила Ада - Только дайте слово, что не обидитесь.
- Нечестно не хочу. К тому же, все давно отболело.
- Так вот, по-моему, она не любила вас, ваша Наташа. Может быть, думала, что любит, но любила только себя в вас.
- Почему вы так говорите?
- Потому что если бы она любила вас взаправду, то пошла бы за вами на край света. Как княгиня Волконская, жена декабриста.
- А вы пошли бы за дядей в ссылку? Ада откинулась на стуле и громко, заразительно засмеялась. На них повернули головы из-за соседних столиков и тоже заулыбались, глядя на красивую и веселую пару.
- Я не для того за него выходила, чтобы отправляться в ссылку.
- Но все же?
- Если бы я собиралась в ссылку, то лучше уж вышла бы за вас.
Он пристально посмотрел на нее. В глазах ее светилась бесхитростная радость"
- Как вы сошлись с дядей?
- Долго рассказывать. Встретились у общих знакомых, потом он взял меня в свой институт. Иногда он вызывал к себе на дом, стенографировать. Ну, и жалко мне его стало. Такой известный, уважаемый человек, а остался бобылем. Одна Клава в доме. Она славная, конечно, но это все же не семья.
- Жалость? - с удивившей его самого жесткостью спросил Алексей.
- Не только... Мне с ним надежно, он любит меня, Никиту... С ним я защищена.
- Защищены? От кого?
- Скорее, от чего. От жизни, от роковых ее закономерностей. Отца своего я не помню и не знаю, мать - своего отца. Не живут мужчины в нашем роду. Те, кто женится - либо гибнут, либо деру дают, те, кто родится - не жильцы. Мама говорила, у меня братик был, до меня еще родился. Валечкой звали. Сердешный. Бегать быстро не мог, ничего не мог, радоваться не мог - задыхался. Пяти лет не исполнилось, угас, как свечка... Вот я и решила судьбу перехитрить, что ли...
Ада достала платочек, отвернулась.
- Простите меня, я не знал... - пролепетал Алексей.
Она легонько толкнула его ногу под столом. Он вопросительно посмотрел на нее - и почувствовал на колене ее руку. Склонившись к нему, она прошептала:
- Возьмите незаметно деньги и расплатитесь. А то мне неловко, люди смотрят.
Он опустил руку под стол, и ладони их соприкоснулись. Он вытащил у нее из-под пальцев несколько купюр и осторожно переложил в карман.
- Знаете, я хочу поскорее устроиться на работу. Не хочется чувствовать себя прихлебателем в вашей семье.
- Это и ваша семья. К тому же для Севы это не деньги. Он поворчит немного на меня за транжирство, но и только. Когда я выхожу в город с девочками, мы, бывает, тратим куда больше...
Он смотрел на ее лицо, свежее, круглое, заглядывал в большие светло-карие глаза - и чувствовал, как в нем поднимается нечто, к чему, казалось бы, нет возврата, что ушло из его жизни вместе с Наташей. Прямо тут, в зале, Алексею захотелось встать перед нею на колени, как перед иконой...