Ванечка отвел взгляд и налил себе второй стакан, не предложив больше никому. А Елочка вспылила:
- Все-таки противный ты. У тебя одна грязь на уме.
- Вечно явится поручик Захаржевский и все опошлит, - поддакнул Ник. - Но согласись, Елка, куда же девать трезвость и зрелость мысли, раз уж я ими столь щедро наделен? Да и грязи в своих грезах никакой не усматриваю - разве только Соловьева из седла в лужу шлепнется, что, кстати, вполне вероятно... Между прочим, за это надо бы выпить. Ванечка!
Ванечка с виноватым видом показал на бутылку, где на самом донышке плескалось граммов пятьдесят.
- Угу, - сказал Ник. - Вот если бы ты поступил так у Аргудовой, непременно получил бы по физиономии от Зуева или от дебила Кичигина. Но здесь все люди благородные, сплошь аристократы, а потому ограничимся репримандом... И опять-таки в роли спасителя выступает папа Ник, старший по снабжению. Фаллос, то есть, извини, Елочка, Леня - не в службу, а в дружбу, там, за палаткой, омоем рюкзаке...
- Может, хватит? - спросила Елочка.
- О чем ты говоришь, дитя? Может быть, сегодня мы единственный раз в жизни получили прайс ни в чем себе не отказывать.
За палаткой раздался восторженный вопль Рафаловича:
-- Ух ты! Да тут "Чинзано" натуральное!
- Это ты у нас чинзано натуральное, - заметил Ник, - а в рюкзаке моем "Чинзано" натуральный. Два балла тебе по грамматике... Ну что, может, грянем нашу, пока Ленька Фаллос откупоривает?
- Ага! - радостно согласился Ванечка. - Давай-ка гитару!
- Подождешь, Бетховен. Только струны рвать умеешь. - И Ник плавным жестом поднял гитару, просунул шею под ремешок и прошелся большим пальцем по струнам.
- Вновь эти пьяные ночи, - начал он, и остальные тихонечко подхватили:
Только на сердце печаль.
Или забыть ты не хочешь,
Или ушедшего жаль.
Сердце терзаться устало.
В жизни все тлен и обман.
Дрогнет в руке исхудалой
Полный до края стакан.
Пели тихо, дрожащими голосами.
Припев же и Ленька, и Ник, и Ванечка грянули, как строевую песню:
Эх, черт возьми, гусар,
Страшней нет женских чар
В глазах любовь, а в сердце их обман.
Ты чарку осуши да за пропой души,
А дальше смех, и слезы, и туман...*
* Текст А. Янковского и В. Волконского. Примеч. автора.
- Эй, а чарка-то где? - крикнул Ник. - Кто у нас виночерпий? Фаллос, ядрен батон!..
- Чарку еще заработать надо, - послышалось со стороны озера. - За дело, молодежь.
- Поль! - воскликнули все разом.
- Поймал чего-нибудь? - спросила Елка.
- Ну, у нас тут не рыбалка, а пикник, - сказал Поль, выходя из озерного тумана. - Снастей настоящих не взял... Но кое-что есть. - Он вывернул на землю рядом с клеенкой большой парусиновый мешок. - Вот, плотвы десятка полтора, окушки, один шальной сижок, правда, мелкий. На уху хватит. Так что, Елка, Раф, ножи в зубы и чистить. Я с вами. Ванечка дровишками займется. Ник за повара воды в котелок и прочее. Сам знаешь.