В это утро он никуда не пошел. Лег одетый в нерасстеленную кровать и лежал так, пока в доме не послышалось слабое движение. Отец проснулся и, вероятно, собирался на работу. Тогда Несси встал, умылся и, ничего не помня, ни о чем не думая, вышел в холл. Отец был там, просматривал утреннюю газету. Несси остановился перед ним, лицо его было абсолютно неподвижно.
– Папа, где твой финский нож?
Алекси вздрогнул. Он уже и не помнил, когда Несси называл его «папа».
– Какой нож? – растерянно спросил он.
– Тот, которым ты перерезал шнур, – строго ответил Несси.
Алекси застыл. Действительно, шнур, на котором повесилась жена, он перерезал своим старым туристским ножом.
– Не знаю, сунул куда-то, – ответил он. – Наверное, в кладовке. А тебе он зачем? – вдруг спросил он.
– Ни за чем. Просто так.
Сегодня была среда. Всю ночь он думал об этом дне. И сейчас, после сновидения, тоже. Сон заставил его на многое взглянуть по-иному – может быть, более по-человечески, но и более жестоко. К тому же человеческое улетучилось слишком быстро. Надо было как-то его вернуть. Снова завоевать его для себя. Ровно в восемь он позвонил в дверь Рени. Нарочно задержался на целый час, чтобы все собрались. Девушка, в новом платье, открыла ему, сияя улыбкой, и, ласково взяв за локоть, провела в комнату. Он жадно всматривался в ее лицо, стараясь найти в нем что-то от того – с выклеванными глазами. Но не находил. Это лицо было веселым, довольным, будничным. Чужим. И все же, непонятно почему, внутренне ему близким. Комната была полна молодежи. Все расселись где придется, большинство – прямо на полу, на желтых и голубых провинциальных подушечках, самые удачливые – на диване. Только один стул был свободен – вероятно, для самой Рени.
– Ты будешь сидеть здесь! – сказала она. – Ты – гость особенный. Сейчас принесу стакан.
И выпорхнула из комнаты. Несси осторожно осмотрелся Не следит ли кто за ним? Похоже, нет. Вокруг, можно сказать, одни дети. Впрочем, кто знает, есть же агенты-женщины, почему бы не быть и агентам-детям? Он в этом не слишком разбирался. Девушки и парни продолжали беззаботно веселиться, никто не обращал на Несси никакого внимания. Нет, один из них, похоже, на него посматривает. Он? Или другой? В голове у него все спуталось. Кто он? О ком идет речь? Среди гостей были иностранцы – две маленькие вьетнамки, нежные, как самые первые весенние крокусы. Кто мог знать, что одной из них суждено погибнуть? Был пылкий перуанец, в бурном потоке своих речей путавший испанские и болгарские слова. Его круглые птичьи глаза сияли. И ему была уготована та же участь. Остальным тоже, но пока все они еще веселились. Наконец вернулась Рени, принесла белый бумажный стаканчик из тех, в которых продают мороженое, налитый до половины какой-то жидкостью.