Янко молчал, лицо его ничего не выражало.
– Глупости! – наконец сказал он. – Я весь вечер был дома. Не выходил даже за порог.
– Есть у вас светлая фуфайка?
– Светлая фуфайка? Никогда в жизни не носил такую.
– Вы уверены?
– Совершенно уверен. Как может человек не знать свою одежду?
– Какой номер обуви носите?
– Сорок третий.
– А вы знали Евтима Дыбева?
– Как же. У меня еще и сейчас его велосипед. Мне не хочется пока возвращать его жене. Это все равно что сыпать соль на рану. Подожду еще недельку, тогда верну.
– Он заплатил за ремонт?
– Нет, зачем платить вперед. Дал мне только три лева, чтобы я купил подшипник.
– Что вы делали в Пернике в тот день, когда был убит Дыбев?
– Разве сейчас вспомнишь, – он надолго задумался, – я часто езжу в Перник на мотоцикле – проветриться. Все-таки город – можно что-нибудь купить. Ах да, в тот день я купил магнитофон, потом ходил в кино…
– А когда вернулись?
– Около десяти, на мотоцикле. Тот несчастный лежал в это время в канаве, но откуда мне было знать.
– Нет ли у вас дома какого-нибудь оружия?
– Абсолютно никакого. Не нужно мне этого добра. Я человек миролюбивый, даже из-за карт не люблю скандалить.
– Этот шрам на лбу у вас откуда?
– С фронта – ранили меня в Венгрии, при Надятаде. У меня два ордена за храбрость.
Димов склонил голову над блокнотом и не поднимал ее до тех пор, пока в комнату не ввели высокого хмурого человека, наспех одетого. Димов приказал отвести Нестерова в другую комнату, потом пригласил Спаса сесть.
– Извини, бай Спас, что подняли тебя в неурочное время, – начал Димов, – но так надо.
Любезный тон сразу смягчил великана. Его лицо просветлело.
– Ну, раз надо! – махнул он рукой и сел.
– Бай Спас, не можешь ли ты припомнить, в котором часу этой ночью ты вернулся домой?
– Не знаю, не посмотрел на часы. Наверно, около одиннадцати.
– Тогда, конечно, ты слышал стрельбу?
– Слышал, слышал, как не слышать… Но не обратил внимания.
– Почему?
– Я подумал, что наши парни стреляют, дружинники. Они иногда ночью пробуют оружие.
– Сейчас очень важно, чтобы ты все как следует вспомнил. Как скоро после возвращения ты услышал выстрелы?
– Очень скоро…
– Что значит очень скоро? Пять, десять минут?
– Нет, скорее две-три минуты.
– Хорошо было слышно?
– Не очень… Стреляли довольно далеко.
– Не так уж далеко. Этой ночью убили Кирила Кушева в его доме.
Непонятно почему, но великан совсем не удивился. Даже не взволновался.
– Пожалуй, не ошиблись! – мрачно сказал он. – Отменная была гадина. Будто борец на ярмарке – с головы до пят вымазанный маслом. Никак его не схватишь, всегда ускользнет. Наверно, обманул кого-нибудь, тот ему и отплатил. Спекулянт высшего класса.