– Она дома… Но брат еще не вернулся…
– Мне надо поговорить с вашей…
– Невесткой, – подсказал Паргов.
Миновав прихожую, заваленную айвой, они вошли в комнату. Димов удивился тому, насколько молода жена Кынева, она почти не отличалась от встретившей их девушки.
Была она тонкая, худенькая, узколицая. В руках держала книгу, смотрела выжидающе, не приглашая сесть. И Димов молчал, не сводя с нее тяжелого взгляда.
– Садитесь! – предложила она наконец.
Они сели на дешевые стулья, покрытые вязаными шерстяными подстилками. Точно такие подстилки видел Димов и в квартире Нестерова. Оба дома так походили один на другой, словно их и строил, и обставлял один и тот же человек.
– Я принес вам тяжелое известие! – глухо сказал Димов. – Будьте готовы к самому худшему… Сегодня во второй половине дня убили вашего мужа.
– Убили! – застонала женщина.
– Его обманом выманили из села! – тихо и медленно говорил Димов. – Значит, это был знакомый человек. Я уверен, что и вы его знаете.
Женщина смотрела на Димова широко раскрытыми глазами.
– Откуда я могу знать?.. Если бы знала, разве отпустила бы его одного!..
– Прошу вас, успокойтесь. Подумайте, вспомните. Вы супруги, наконец… Кому же еще, как не вам, мог он сказать, что у него на душе?
– Нет, мне он ничего не говорил. Он такой – мужские дела всегда таил про себя, никогда мне ни слова. Когда его выдвинули кандидатом, я последняя узнала…
– Не говорил ли он вам, что боится кого-нибудь? Или чего-нибудь?
Теперь она надолго задумалась.
– Последнюю неделю он мне казался каким-то встревоженным и задумчивым. Прошлой ночью проснулась – около двух часов было. Смотрю – он стоит в темноте у окна, курит и о чем-то думает. Спрашиваю: «Что с тобой?» А он: «Ничего, зуб болит…» – «Ну, так прими аспирин!» Он не ответил, только затянулся сигаретой. Потом лег. «У меня голова лопнет!» – услышала я. А днем ничего. Только велел достать ему гольфы и ботинки, в которых ходил на охоту. Сегодня он выглядел спокойнее.
– Где он обедал?
– Дома, около двенадцати… Другой раз приляжет на полчаса, а сегодня сразу ушел.
– С кем он дружил?
– С Янко – они были как братья. Ну и с людьми из сельсовета – с ними чаще всего встречался, главным образом по службе. Его прежде всего работа интересовала.
– А с Кирилом Кушевым…
– Нет! Он его вообще не любил. Когда того убили, хоть это и грех, но он сказал: «Избавился мир от подлого гада!»
– Так и сказал?
– Очень хорошо помню…
Вдруг, широко раскрыв глаза, она почти крикнула:
– Этот Манаско, покарай его господь… Как появился, все село перебудоражил… Манаско, Манаско – от него все зло!