— Я предпочитаю, чтобы вы его не знали, — сказал я. Я и вправду так думал. Но я ошибался, думая, что она все забыла.
— У вас забавные друзья, — сказала она, резко переходя от одной темы к другой.
Мы продолжали танцевать. Между одной вещью и другой практически не было пауз, и это помогло мне избежать ответа.
— Что вы сделали с Джин, в тот раз? — сказала она. — Она сама не своя.
— Ничего я с ней не сделал. Я только помог ей протрезветь. Есть известный набор приемов.
— Не знаю, может быть, вы мне морочите голову. С вами трудно это понять.
— Да я прозрачен, как хрусталь!.. — заверил я ее.
Теперь была ее очередь не отвечать, и в течениенескольких минут она целиком предавалась танцу. Она расслабилась в моих руках и, казалось, ни о чем не думала.
— Хотела бы я быть там, — сделала она заключение.
— И я хотел бы того же, — сказал я. — Тогда бы вы сейчас были спокойны.
От этой фразы у меня самого загорелись уши. Я вспомнил тело Джин. Взять их обеих и одновременно прикончить, предварительно все сказав им. Невозможно…
— Я не верю, что вы думаете так же, как говорите.
— Не знаю, что я должен сказать, чтобы вы поверили, что я так и думаю.
Она горячо запротестовала, заявила, что я педант, а потом обвинила меня в том, что я говорю, как автрийский психиатр. Это было слегка чересчур.
— Я хочу сказать — в какие моменты вы верите, что я говорю правду?
— Мне больше нравится, когда вы ничего вообще не говорите.
— И когда я вообще ничего не делаю?
Я сжал ее покрепче. Она, без сомнения, поняла, на что я намекал, и опустила глаза. Но я не собирался оставить ее так легко. К тому же она сказала:
— Это зависит от того, что вы делаете…
— ВЫ одобряете не все, что я делаю?
— Должно быть скучно, если вы это делаете со всеми.
Я чувствовал, что понемногу продвигаюсь вперед. Она почти дозрела. Еще несколько усилий. Я хотел понять, действительно ли дело на мази.
— Вы говорите загадками, — сказал я. — Что вы имеете в виду?
На сей раз она опустила не только глаза, но и голову. Она на самом деле была гораздо ниже меня ростом. В волосах у нее я увидел большую гвоздику. Она ответила:
— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. О том, что вы делали со мной в тот день на диване.
— И что же?
— Вы делаете это со всеми женщинами, которых встречаете в своей жизни?
Я громко рассмеялся, и она ущипнула меня за руку.
— Не смейтесь надо мной, я не идиотка.
— Конечно, нет.
— Отвечайте на мой вопрос.
— Нет, — сказал я. — Я делаю это не со всеми женщинами.
Откровенно говоря, есть очень мало женщин, с которыми хочется этто делать.
— Вы мне морочите голову. Я прекрасно видела, как ведут себя ваши друзья…