Зверь со вздохом облегчения вытащил помятую лапу, облизал ее длинным дымящимся языком и, ковыляя на трех целых лапах, отошел в сторону, подальше от ненавистного железа. Постоял немного, покачиваясь в полном изнеможении, и мешком рухнул на траву.
— Грифон? — не пытаясь скрыть удивление, спросила Ториль. — Никогда бы не подумала, что хоть один из них дожил до наших дней.
— А раньше были? — заинтересовался Хани.
— Конечно. Предания говорят, что в древние дни они водились стадами.
— Тьфу, надо же придумать такую чушь, — сказал чей-то приятный негромкий голос.
— Кто это? — подскочил Хани.
— Конечно, я, — ответил тот же голос.
— Кто «я»?
— Я это, я, Грифон.
Все трое, вытаращив глаза, уставились на Грифона, сидевшего по-собачьи, держа на весу помятую капканом лапу.
— Так ты еще и говоришь? — поразился Чани.
— Что значит «еще»? — моментально обиделся Грифон. — Не еще, а просто. Говорю, как всегда говорил. И не вижу в этом ничего удивительного. Я не только говорить умею, но еще много чего. И прекратите меня оскорблять. Скажете тоже: стадами. Я — животное редкое, — горделиво произнес он. — Уникальное.
Но на принцессу это не произвело впечатления.
— Откуда ты взялся, редкое животное? — сухо спросила она.
Грифон недовольно пощелкал клювом.
— Откуда?.. Лечу, понимаете ли, себе, лечу, никого не трогаю. Я был в Диагбеначингвеа. Чудесное местечко, красивейшая река, водопады какие… А бананасы там растут… Объеденье, язык проглотить можно. Вы никогда там не бывали? И не стоит, — без всякого перехода закончил Грифон. — Ужасная дыра. Речка мутная, того и гляди — заболеешь. Водопады тоже… Грохнешься
— костей не соберешь. А под каждым бананасом по крокодилу сидит. И любой тебя проглотить норовит, не спросясь. Хоть бы договорились заранее, кто именно. А то схватили, уже есть собрались, да передрались насмерть, все выясняли, кому первому кусать. — Грифон вздрогнул. — Но я удрал… То есть всех их победил! Ух! Только перья полетели!
— От крокодилов? — невинно уточнил Чани.
— Да, а что? — Грифон недоумевающе посмотрел на него ясными голубыми глазами. Потом спохватился — видимо, дошло. Он смущенно перебрал клювом перышки на груди и сообщил: — А там особенные крокодилы. Пернатые. И вдобавок ушастые.
Ториль, не выдержав, расхохоталась, братья тоже прыснули. Грифон надулся.
— Раз так — не буду больше рассказывать.
— Что ты, — поспешно успокоил его Хани. — Мы тебе верим.
— Верите? — Грифон посмотрел на него правым глазом и удовлетворенно кивнул.
— Ну, хорошо. Значит, улетел я с Диагбеначингвеа, но тут на меня напал дракон…