— Прямо! — определил Хани. — А там куда-нибудь да выйдем.
— Куда? Опять кому-нибудь в зубы?
— Ха! Испугал! Вспомни, как мы их… — но он вдруг помрачнел и замолчал.
Ториль оборвала их:
— Прекратите.
— Это чего прекратите? — обиделся Хани. — Это чего прекратите?!
Ториль сжала кулаки, но сдержалась, вспомнив что-то… И тут добавил масла в огонь Чани:
— Ты не права, принцесса.
— Я?!
Чани замялся, но продолжил:
— Вообще, нам нельзя сейчас ссориться. Кто знает, может, именно этого и ждут от нас, чтобы мы переругались, передрались, перегрызли друг другу глотки… И уж во всяком случае остались каждый сам по себе. А мы должны быть вместе.
Ториль, зажмурившись, как будто у нее болела голова, сказала:
— Ты прав. Увы, я забыла, что это Келатрионазверн, остров Подземной Ночи. Дыхание тьмы чувствуется все сильнее. Прости меня, — обратилась она к Хани.
Тот покраснел и, глядя себе под ноги, ответил:
— И ты меня тоже.
— Итак, — сказал Чани, — куда нам идти?
— Разве вы не видите? — удивилась Ториль. — Ведь здесь только одна тропинка.
Братья повернулись туда, куда она показывала. Тропинка… Это было сказано слишком смело. Просто в одном месте дубы стояли чуть реже, и чахлая бурая трава, покрывавшая поляну, была слегка примята.
— Это? — недоверчиво переспросил Чани.
— Да, — ответила принцесса.
Хани, не раздумывая, двинулся вперед, но внезапно остановился, как вкопанный.
— Смотрите! — с изумлением и испугом выдохнул он, глядя на землю. — Следы…
Чани и Ториль подбежали к нему и тоже замерли. На сухой глинистой земле ясно видны были отпечатки.
— Вот это да, — присвистнул Чани, глядя на след исполинской, три пяди шириной, четырехпалой лапы, похожей на птичью. Каждый палец завершался огромным когтем, взрезавшим пересохшую, каменно-твердую глину. Чани вопросительно посмотрел на Ториль, но принцесса лишь недоуменно пожала плечами.
— Ни в одной рукописи я не читала ни о чем подобном, — ответила она с маленькой заминкой. — И не слышала никогда.
— Интересная картина получается, — протянул Чани. — Приятное знакомство…
К нему уже вернулось обычное расположение духа, и он снова начал слегка язвить.
— А что тут думать, — перебил его Хани, — пошли вперед, там видно будет. Выбирать нам не из чего, идти нужно. В конце концов, у нас есть Золотой Факел.
— Не всякое колдовство по силам Золотому Факелу, — возразила принцесса. — Но ты прав, идти необходимо.
— Может, пойдем сквозь заросли? — предложил Чани.
— Не думаю, что это удастся.
— Но ведь попробовать-то можно.
Однако попытка пробиться через заросли мелкого подлеска, теснившегося между дубами, не удалась. Листья вьющихся растений оставляли болезненные ожоги, а стебли оказались прочнее самого прочного каната. Чани с великим трудом перерезал своим мечом несколько стеблей и совершенно выбился из сил. Когда сменивший его Хани наотмашь рубанул бледно-зеленую лиану, раздался противный, сверлящий визг, словно крысе наступили на хвост. Откликаясь на этот визг, заскрипели, зашелестели дубы, их ветви, длинные и узловатые, похожие на руки великанов, медленно согнулись, преграждая дорогу, а корявые черные сучья, жадно изгибаясь, протянулись к Хани, норовя схватить его.