Но тут началась репетиция, и я забыла обо всем. Матильда еще репетировала сцену с бабушкой, ее тоже играла известная артистка, Зинаида Морозова, чудная толстая старуха, так и светящаяся добротой и юмором.
Одним словом, я получила массу удовольствия. Потом режиссер сказал:
– Спасибо, свободны все, кроме Елены Викторовны!
Мотька мигом спустилась в зал.
– Аська, одевайся и подожди меня на улице, я мигом! Яков Леонидович нас отвезет!
– А может, не стоит? Давай пройдемся, погода такая роскошная, снег, светло… Да и не поздно еще!
– Давай! Я попробую его уговорить! Жди!
И она унеслась. Я оделась и вышла на улицу. Погода и впрямь была изумительная, градусов восемь мороза, сверкающий снег, ни ветерка… Как мне в Париже не хватает снега, мороза… Вскоре из подъезда выскочила Мотька.
– Уговорила! Насилу согласился! Но я ему объяснила, что у нас просто нет другого времени для общения!
Ты это здорово придумала, Аська!
Но тут вдруг с крыши обрушилась громадная сосулька. Она упала буквально в нескольких сантиметрах от нас. Мы обе вскрикнули и отскочили. Проходившая мимо женщина завизжала.
– Девочки, вас не ушибло? Это ж надо… Чуть-чуть не убило! – запричитала она.
Мы подняли глаза. На крыше никаких сосулек не было.
– Странно, – проговорила женщина, глядя вверх, – вроде там все чисто… Неужто одна сосулька осталась?
– Ну, может, ее забыли сбить… – предположила я.
И тут мне бросилось в глаза, что Матильда стоит ни жива ни мертва. Бледная как полотно.
– Мотька, что с тобой, ты так испугалась?
– Да нет, я просто представила себе, что она попала бы в меня… Господи, как легко на тот свет угодить… Несколько сантиметров решают все…
– Можно подумать, такое с нами первый раз случается, ты вспомни кафе «Жизель» в Париже! Если б я не нагнулась, меня бы уже давно на свете не было!
– Да, это точно, – слабо улыбнулась Мотька. – Все хорошо, что хорошо кончается. Ну, идем, что ли?
Она решительно взяла меня под руку, и мы побрели по заснеженной нарядной Москве. Я передала Мотьке то, что сказал о ней Яков Леонидович.
– Так и сказал, что я стану сенсацией?
– Так и сказал!
– Мне страшно… Все столько хорошего пророчат, а вдруг ничего не выйдет? Вдруг я на публике играть не смогу? Бывает же такое?
– Что за глупости, Матильда! Ты уж столько раз играла на публике!
– Я? Играла? Что ты мелешь, подруга?
– А ты вспомни. Вспомни. Как ты в обморок падала, как парня изображала, как торговала! Это все была игра на публике!
– Ты так считаешь?
– Ясный перец!
И Мотька счастливо захохотала, словно избавляясь от какого-то сильного напряжения.