Однако, невзирая на это, они все готовы были бы признать тебя, если бы вы с Ролло законно обвенчались в церкви. Так же ваш брак считается недействительным, и для них ты остаешься не более чем первой наложницей.
Эмма нетерпеливо и раздраженно передернула плечами.
— Ролло пойдет на это, когда родится наша дочь…
— А если будет сын?
Эмма тряхнула головой. От качнувшихся серег на стены брызнули яркие искры.
— Будет девчонка. По всем приметам. Даже повитухи сказали мне это.
— На них влияет твое желание и убежденность. Как и на Роллона. Известно, что он уже готовит закон, по которому наследные права в его семье будут передаваться и по женской линии.
Эмма весело хихикнула, на щеках заиграли шаловливые ямочки. Франкон, скрывая нетерпение, отсчитал несколько зерен на четках.
— Человеку свойственно предполагать, но располагает только Господь. Однако кто бы ни родился у вас с Роллоном, он должен быть окрещен по христианским обычаям. Хочет этого твой муж или нет!
— Я надеюсь, что так и будет, — неуверенно начала Эмма; но умолкла. Ролло не раз повторял ей, что если у него родится сын, он станет воином Одина.
— Вот, что нам надо обсудить дитя мое. Когда подоспеет твое время, Роллон не должен знать об этом. Об этом первым должен узнать я. И тогда мы сделаем все, чтобы ребенок был окрещен. Роллону придется признать это уже как свершившийся факт.
— Но, преподобный отче…
Она была растерянна, взволнованна. Сидела, положив тонкую ладонь на свой округлившийся живот.
— Это может разгневать Ролло. Он не признает Христа. Даже его дети от наложниц не крещены и носят языческие северные имена.
— Тем больший вес будет иметь твой ребенок, Эмма. А гнев Ролло… Люди боятся его, но не ты. И неужели тебя менее страшит возможность погубить душу вашего малыша, отдав его демонам из Асгарда? — И епископ кивнул в сторону Одина на ковре.
Эмма проследила за его жестом, но Франкон не дал ей опомниться и что-либо привнести.
— И тогда, если Нормандия будет иметь наследника-христианина, ты сразу вырастешь в глазах своих соплеменников. Они признают тебя, и, кто знает, не предотвратит ли это приближение новой войны меж франками и норманнами. Ведь у Роллона не будет нужды в союзе с норманнами на Луаре, среди которых находятся и твои враги — Рагнар и Снэфрид Лебяжьебелая.
Эмма вздрогнула. Даже сама мысль, что Ролло вновь встретится с прежней женой, приводила ее в неописуемый ужас. Снэфрид была колдуньей, и никто не знал, насколько могут быть сильны ее колдовские чары. К тому же Эмма все еще ревновала к ней Ролло. Поэтому она мгновенно согласилась с доводами епископа, и, когда Франкон снял со стены распятье, она поклялась: да, она сделает все, что от нее потребуется, чтобы её дитя было крещено в купели, она скроет от Ролло срок родов, она сразу же пошлет за Франконом, когда ощутит, что ее время пришло.