И сейчас эта пощечина была нанесена ему младшим братом. Лицо Эдуарда стало белее горностаевого меха на его плечах. Он медленно повернулся к Глостеру. Никто не ведал, что сейчас может произойти, и никто уже не следил за ристалищем, на котором ожидал своего соперника бургундец Людовик де Бов.
И тут глашатай выкрикнул имя, от которого вздрогнули все, кто в этот момент находился под королевским навесом.
– Благородный сэр Филип Майсгрейв, воитель под знаком Бурого Орла. Девиз рыцаря – «Сильный в полете».
Зрители приветствовали сэра Филипа. Он был шестым из англичан, выезжавших сегодня на траву ристалища. Пятеро потерпели поражение.
Едва сэр Майсгрейв появился на поле, внимание короля, королевы, Глостера и толпы окружавшей их знати оказалось прикованным к нему. Рыцарь не спеша, ехал вдоль трибун. Под ним медленно, почти лениво, выступал высокий гнедой жеребец, укрытый длинной попоной, отделанной серебристыми кистями. Латы рыцаря отличались благородной простотой, но были прекрасной работы. Опущенное забрало скрывало его лицо, а шлем венчали темно-коричневые длинные перья. – Ваш протеже, королева, – процедил король. Это было действительно так. Когда выбирали достойнейших бойцов, королева отдала свой голос за Бурого Орла. Глядя прямо в глаза Эдуарду, она твердо заявила, что всем жителям Чевиотских гор и по ту и по эту сторону англо-шотландской границы известно, какой великолепный воин сэр Майсгрейв. Весь Нортумберленд был наслышан о его доблести, и просьба королевы была исполнена.
По первому зову труб. рыцари заняли боевую позицию. Второй сигнал заставил их напрячься. Но едва раздался третий, как оба противника, сжав бока коней и отпустив поводья, сорвались с места. Набирая скорость, они понеслись навстречу Друг другу, чтобы сойтись в самом центре ристалища.
В следующий миг слитный вопль потряс трибуны. Людовик де Бов был опытным бойцом. Его удар, нанесенный по всем правилам, пришелся прямо в щит Майсгрейва и был так силен, что тот треснул. Но в то же мгновение он получил от английского рыцаря столь мощный удар копьем в голову, что мир вокруг него вспыхнул алым пламенем, и, взмахнув руками, бургундец вылетел из седла. Филип Майсгрейв проскакал дальше.
Волна восторга захлестнула зрителей. На трибунах неистово кричали, свистели, в воздух взлетали шапки и колпаки. Простолюдины плакали и обнимались. Это была первая победа, особенно желанная после стольких разочарований.
Рыцарь кружил по арене, осыпаемый цветами. Он опустил копье, приветствуя, дам, но не поднял забрала. Наконец он покинул ристалище, предоставив возможность вступить в сражение следующему бойцу.