– Да. Уж приключений было достаточно. Анна глядела на него незамутненными глазами.
– Сэр, я не забыла, чем обязана вам и вашим людям, сложившим головы в пути. Да будет вам ведомо, я уже заказала по три молебна за упокой души каждого из них. Да пребудет с ними милость Всевышнего и Девы Марии.
– Господь наградит вас за доброе сердце. Все это становилось нестерпимым. Оба вели какую-то странную игру, в то время как граф Уорвик внимательно вслушивался в их разговор. Дочь обернулась к нему:
– Отец, я обещала моему спасителю и другу, что отблагодарю его за все, что он для меня сделал.
– Этот рыцарь всегда будет дорогим гостем в доме Невилей. И я рад бы осыпать его благодеяниями, но здесь, во Франции, я всего лишь гость, как и многие. Если же небо окажется благосклонным и я вновь окажусь в Англии… Как бы ни сложились наши судьбы, в моем лице вы, сэр, всегда найдете покровителя.
Филип перевел взгляд с Уорвика на его дочь.
– Я ни в чем не нуждаюсь. Все, о чем может мечтать смертный, я уже получил.
Глядя на девушку, он увидел, как бледность заливает ее деки. Оказывается, броня Анны не столь уж несокрушима. Чтобы приободрить ее, Филип сдержанно улыбнулся.
– Еще в Англии я говорил, миледи, что величайшей наградой для меня будет снова увидеть вас во всем блеске величия и славы.
Ресницы Анны дрогнули.
– Вы бескорыстны, как всегда, сэр Майсгрейв, – сухо сказала она, отходя к окну.
Филип видел, как граф небрежно, почти не глядя, сломал печать на послании. Свиток зашуршал в его руках. Лицо Анны напряглось, резче обозначились скулы. Она видела, как на лбу отца взбухает, пульсируя, темная вена по мере того, как он пробегает глазами строки.
Внезапно граф глухо зарычал и швырнул свиток на пол. Филип с недоумением глядел на него. Глаза Делателя королей сверкали всесокрушающей яростью.
– Пес! – взревел, захлебываясь, Уорвик. – И ты смеешь с подобным письмом являться ко мне?!
Он бросился к стене, сорвал одно из висевших там копий и метнул его в Майсгрейва. Рыцарь лишь чудом успел уклониться, копье пробило сундук позади него и застыло, мелко дрожа. А граф уже тянулся за новым оружием.
Анна стремительно метнулась к отцу и повисла на нем.
– Нет, отец, нет! Вспомни – минуту назад ты благодарил этого человека. Он был мне защитой и опорой все это время!
Рука графа, уже занесенная, замерла.
– Оставь меня! Этот человек только что заявил, что он верный слуга Йорков, а отныне я стану предавать смерти любого, кто им служит. Они хотели уничтожить мою дочь, сделать из нее заложницу, чтобы сломить меня! Раны Господни, какое грязное коварство! Нет, клянусь святым именем Спасителя, всякий из них заслуживает немедленной смерти!