Еще когда она взахлеб рассказывала ему о своих приключениях в дороге, он странно на нее поглядывал и дотошно расспрашивал о Филипе. И, разумеется, ей пришлось лгать.
Кавалькада вступила во двор замка, в котором уже суетились пажи, а конюшие принимали лошадей. Но Анна не торопилась спешиться. С высоты седла она оглядывала двор. О, если бы только он оказался здесь! Но Филипа Майсгрейва не было нигде.
– Энн, ты разве не слышишь меня? – окликнул ее Эдуард, придержав девушке стремя. – Да что с тобой? Поторопись, все уже ушли.
Анна взглянула на него едва ли не с неприязнью, однако появился Уорвик, и Эдуарду пришлось посторониться.
– Странные вещи происходят, – задумчиво поглаживая крутую шею иноходца, заметил граф. – Еще утром король сторонился меня, избегая разговора о наемном войске. Теперь же он сам коснулся этой темы, причем очень сосредоточенно и серьезно, и я решил, что, возможно, уже в этом году мы переправимся через Ла-Манш и разгромим Йорков.
Король даже пригласил меня отужинать с ним, сказав, что за трапезой мы и обсудим все детали. Больше того, он расспрашивал меня о твоей свадьбе и даже обещал присутствовать на ней. Гордись, дитя мое!
Анна внезапно словно наяву увидела, как ветвисторогий олень подмял короля Франции. Не окажись ее там, и судьба целого королевства могла круто измениться. Она поглядела на отца. Когда-нибудь она расскажет ему об этом. Но не сейчас. Они поднялись по каменным ступеням на крыльцо, и Анна остановилась. Где же Фил? Его не было на охоте, его нет в Венсене. Он не оправился от ран, и ему могло стать хуже во время охоты.
– В чем дело, Энни?
Все еще блуждая взглядом по толпе, она спросила:
– Отец, а где сэр Майсгрейв? Мне показалось, чти я видела его с тобой.
– Зачем он понадобился тебе?
Уорвик не глядел на дочь, но лицо его стало пасмурным.
– Ты же знаешь, что охота могла оказаться для него чрезмерным усилием.
– Не беспокойся. Он уже достаточно окреп, чтобы держаться на коне. Филип Майсгрейв сегодня утром отбыл.
Сердце замерло. Анне показалось, что какой-то миг она вовсе не жила. Голоса, гомон птиц, цоканье подков по плитам двора – все куда-то исчезло. Она стояла, облокотясь о парапет и глядя прямо перед собой.
– Уехал… – Она судорожно глотнула. – Странно. Он бы никогда не позволил себе уехать, не простившись со мною.
Огромным усилием воли она взяла себя в руки и взглянула в глаза отцу. Неведомо, что прочел на лице дочери Уорвик, но взгляд его смягчился.
– Так лучше, дитя. Он и сам это знал. Будь тверда и постарайся забыть обо всем. Через три дня ты станешь принцессой Уэльской…