Потом… Подумать только, когда-то они могли быть столь чужими! Анна легко вдохнула морозный воздух. Нет, она ни о чем не жалеет, хотя Филип, кажется, считает, что это вовсе не так. Лишь однажды за эти годы он проговорился, что его гнетет сознание того, что в Нейуорте Анне приходится слишком много и тяжело трудиться, что он так и не сумел дать ей то, чего она заслуживает.
Но, Господь Всемогущий, разве не о таком счастье она мечтала в далеком Бордо, когда он отверг ее, предоставив ей подниматься в одиночестве по лестнице славы и величия, на которой она изведала только раны и горечь? И она рада, что сейчас, подмигнув ей, он как бы напомнил об их близости, о той ночи, что миновала, и, продолжая беседовать с крестьянами, все равно думает о ней, а не о долге и чести, как когда-то, устремляясь на континент с письмом короля к Уорвику.
Ах, но у нее нет больше времени для воспоминаний! Подхватив юбки, Анна почти бегом направилась на замковый двор, где в стороне от основных построек располагалась кухня. Туда вели два хода – крытая галерея из замка и другой, со двора, которым и воспользовалась Анна.
Воздух здесь был горяч и густ от запахов доброй еды. Очаг размещался по старинке – посередине помещения на длинном прямоугольном подиуме, над очагом нависал колпак с дымоходом. Дюжина поваров и слуг толпилась вокруг него, обливаясь потом: они ворочали огромные сковороды, вращали над углями цельную телячью тушу, помешивали содержимое котлов и кастрюль. На другом конце слуги сажали в печь листы с круглыми хлебами. Под почерневшими от копоти балками висели золотистые окорока, пласты грудинки, связки колбас, вязанки чеснока, лука и пучки душистых трав.
Было шумно и чадно. Слуги низко кланялись своей госпоже, желали доброго утра. Расположившись у стены, завтракали вернувшиеся с ночного дежурства стражники. На длинных столах возвышались пирамиды только что начиненных колбас, теплые караваи хлеба, служанки разделывали мясо, рубили капусту, месили сдобное тесто.
Анна прошла к Молли, полной светловолосой женщине в снежно-белом накрахмаленном чепце. Она также занималась тестом, между делом властно распоряжаясь поварами и кухарками. Когда баронесса приблизилась, она ослепительно улыбнулась ей, подняв руки, по локоть выбеленные мукой.
Анна чмокнула ее в щеку.
– Спасибо, что управилась сама. Что бы я без тебя делала!
Действительно, многим из того, чему бывшая принцесса научилась за эти годы, она была обязана Молли – вдове одного из погибших в стычках ратников Майсгрейва, которую Анна приблизила к себе, сделав наперсницей и советчицей.