- Когда вы, товарищ майор, пошли мне на помощь, - встал с места Демидов, - "фоккер" все же успел дать по мне очередь. Разбил радиостанцию, побил плоскости. Вы отогнали его. Я посмотрел влево назад и увидел падающий самолет. Подумал, что это вас сбили. Сердце будто оборвалось у меня. Я несколько раз прошел над тем местом, где он упал и, к счастью, увидел на обломках разбитой машины фашистский знак... Несколько раз нажимал на кнопку передатчика, но ничего не слышал. Осмотрелся: вокруг ни наших, ни противника. Ну, я и возвратился на свой аэродром... Извините, товарищ командир, что так плохо у меня получилось... Если бы со мной такого не произошло, "фоккеры" ничего бы не сделали с вами.
- Вина в случившемся, товарищ Демидов, не только ваша, - ответил я, - а всех нас, вместе взятых. Четверо следили за воздухом и не заметили шестнадцати "фоккеров"! Простительно ли это? Конечно нет. Правда, нас здорово подвел офицер наведения. Но, как говорится, на кого-то надейся, а сам не плошай. Противник не просто атаковал нас, он сразу же взял всех в клещи и тем самым не позволил нам навязать ему бой на вертикалях. Больше того - ему удалось разомкнуть не только меня с Демидовым, но и с парой Чечулина. Значит, он сразу лишил нас возможности взаимодействовать. Отсюда вывод: не пренебрегай тактикой врага, всегда изучай его действия. Во многом виноват лично я, потому что знал: противник проявляет активность - летает в составе больших групп. Наши летчики, возвратившись с задания, предупреждали нас о плохой горизонтальной видимости. И вылетели мы во второй половине дня, когда солнце светило в глаза. Все это требовалось учесть. Далее обстановка подсказывала, что вылетать надо большой группой, не менее восьмерки, чтобы эшелонировать боевой порядок по высоте. Тогда бы немцам вряд ли удалось сковать нас боем. Однако новый командир полка А. И. Халутин приказал вылетать четверкой. Одно звено оставлялось в резерве для наращивания сил. Он действительно держал его в готовности, по не услышал от нас сигнала, так как у меня сразу же разбило радиостанцию...
Когда я закончил, летчики некоторое время молчали, видимо обдумывая сказанное мною. Затем поднял руку новичок В. Ф. Марченко.
- Как вы считаете, товарищ командир, - спросил он, - храбро ли дрался противник? Победил он вас или вы его? Впрочем, вы сбили один его самолет...
Вопрос был принципиальным.
- Противник, конечно, не победил нас в этом бою. И храбрости его я что-то не заметил. Ведь вы же слышали, что сказал Чечулин: фашистские летчики, увидев несколько разрывов зенитных снарядов, сразу же улетели. А ведь их было шесть против наших двух. Но противник обхитрил нас в этом бою, напал внезапно и не позволил нам навязать ему бой на вертикалях.