А чего вы так волнуетесь?
Я перестал волноваться. Я успокоился. Входил без стука, клал на стол бумагу, на которой должна была красоваться подпись хозяина или хозяйки кабинета, а рядом брелок, авторучку, разовую зажигалку - остатки моих краткосрочных путешествий по земному шару. Срабатывало почти безотказно. На последней стадии даже вежливо предложили:
- Желаете получить в запечатанном виде?
- А как же! - уверенно кивнул я, смутно представляя, что мне это даст. Наверное даст, раз предлагают шепотом.
- Придется подождать минут десять.
И правда, через десять минут принесли. Прозрачная пластинка, в которой, как кредитная карточка, как аккредитационная карточка, мои права, моя фотокарточка, мое лицо смотрело на меня, я - на него. Незаметно перемигнулись - не забыть прикупить побольше брелоков и зажигалок ТАМ, легче будет жить ЗДЕСЬ.
Уплатил членские взносы в Союз Журналистов за три года вперед, за год вперед внесли квартплату и за телефон двух квартир. Пришлось кое-что распродать. Не беда, наживем. Наживем, живя где-то, а не здесь, наживем, если уедем, а тысячи приехали сюда отовсюду - из разных краев, областей, республик, кто за правдой, кто за работой, кто за дипломом - и всем нужен свой угол. Те же, кто уезжает надолго, должны бронью, как броней, защитить свою квартиру, свою жилплощадь, свое право, возвратясь, опять жить в столице. Бронь - обычная бумажка - охранное свидетельство, которое я должен был получить как ответственный квартиросъемщик на территорию, где фактически обитали Юля с Димой. От перегрузок шла кругом голова - начальство поставило жесткое условие: едешь в рай, загодя сдай все материалы на квартал вперед. Когда? Это начальство не колышит. И тут зажигалкой не отделаешься.
Я попросил Алену помочь.
Оказалось, что мы с ней как отъезжающие заграницу попали в разряд поднявшихся с насиженного места по призыву партии - возводить, претворять, осваивать или в разряд подписавших контракт и за "длинным" рублем рванувших в тайгу на лесоповал или в море на путину. Как мой сопалатник Аркадий Комлев в стационарном отделении противотуберкулезного диспансера, который получил на Дальнем Севере дырку в легком, словно от пулевого ранения.
Сходство в наших ситуациях, конечно, имелось, только Аркадий открыто уехал за пачкой банкнот, для меня же этот мотив - не лейтмотив, а просто мотив - звучит не вслух, а как бы под аккомпанемент АББА: мани, мани, мани...
Длинную, как анаконда, очередь в Банном переулке Лена отстояла впустую - требовалось мое личное присутствие. Пришлось мне отправиться по ее стопам из пункта А в пункт Б, точнее, из пункта ЖЭК в пункт Банный, где я встал в затылок очереди, которая за три часа стояния обернулась ко мне лицом, искаженным страданием, страданием по принципу: человек человеку друг, товарищ и брат, то есть здравствуй, брат, проходи, друг, слушаю вас, товарищ. В конце концов получил я бронь, но при этом подумал: зачем искать сюжет современной трагикомедии, мелодрамы, фарса, наберись терпения, выслушай здесь натерпевшихся, ищущих крова, ибо кто ты без крова? Перекати-поле...