Белыми неприкасаемыми островами в бурном потоке движения выделяются коровы. Рогатые, горбатые, но с томным разрезом красивых глаз, как на клеенках Пиросмани, они величественно равнодушно стоят или возлежат посреди проезжей части, не снисходя к трубящим истошно сигналам. Задавить корову - это не то, что человека - грех неискупимый, урон невозместимый, а их, словно специально, тянет на самые оживленные перекрестки.
Правила движения существуют только на бумаге и, возможно, только для того, чтобы их регулярно и повсеместно нарушать. На дорогах страны действуют свои неписаные законы, свой кодекс. Гудок вовсе не означает уступите дорогу, сигнал равнодушно предупреждает - я здесь, и все тут. У некоторых грузовиков просто рожок с резиновой грушей - ква-ква, как зуммеры, хрипят мотороллеры, заливаются клаксоны, позванивают велосипедисты, указывая отставленным в сторону мизинцем - поворачиваю направо и попробуй тронь меня.
Аварии ежедневны, еженощны, на месте происшествия тут же собирается толпа и вершит суд по одному единственному принципу - кто тяжелее и больше, тот и не прав. Грузовик всегда виноват перед автобусом, тот перед легковой машиной, та - перед мотороллером, тот - перед велосипедистом, тот - перед прохожим.
Толпа знает свою силу, она настороженно вслушивается в споры сторон, она всегда на стороне меньшего, мгновенно возбуждается и готова учинить немедленную и жестокую расправу. В провинции как-то сожгли автобус вместе с шофером, который случайно задавил девочку и отрицал свою вину.
Обычно, конечно, расходятся мирным путем, договорившись о возмещении ущерба, но с машин с дипломатическими номерами дерут безбожно, гораздо больше, чем со своих. По статистике раз в полгода с каждым из наших, советских, что-то да случается на дороге. Если при этом душа местного улетает в рай, то наш без разбора и следствия, виноват ли, нет ли, ближайшим рейсом улетает в Союз. В его же интересах, конечно, но каково, убив человека, в один момент круто повернуть жизнь? Не все выдерживают.
В нашем микробусе задраены окна, кондиционер гонит прохладный воздух, Николай вставил кассету в магнитофон и бархатно запел Френк Синатра, угостил нас "Мальборо", с удовольствием задымили - комфорт есть комфорт.
Свернули с кольцевой дороги и попали в тихий район двух-трехэтажных вилл с балконами, ухоженными лужайками и газонами и тенистыми садами.
- Поживете пока здесь до моего отъезда, - сказал Николай, представив нас хозяйке, невысокого роста женщине, полноватой, смуглолицей, с правильными чертами лица. - Завтра вечером к нам, милости просим. Располагайтесь, отдыхайте, утром заеду за тобой часов в восемь. Ну, я полетел...