На втором этаже размещались кинозал, каталожная и офис директора. За выставочным залом был конференц-зал с кожаными креслами, диванами, телевизором, видео и стойка бара с высокими стульями.
Над конференц-холлом - квартира Веховых.
На одном из диванов под рев включенного на всю мощь телевизора спал Денис. По ящику шла советская программа "Орбита".
Дениса разбудили, он таращил на нас сонные глаза и никак не мог понять, чему это мы так радуемся, словно вырвались из тюрьмы.
- Вставай, сын, целый год с тобой не виделись, - тормошил Дениса Виталий.
Открыли запотевшее шампанское - редкость по местным понятиям. В тропиках нет в заводе шампанского, как и вин - лучше всего виски. Бутылки с шипучим фейерверком везутся из Союза, хранятся месяцами и тратятся лишь по особым случаям. Мы с Виталием от своей доли отказались, сделали себе по стакану виски с кубиками льда.
Замолкли перед тем как выпить.
- Только не за родину, - брезгливо сморщилась Любаша. - Ненавижу советских квасных патриотов за рубежом, как соберутся, так сразу за родину и молчат так многозначительно. За Сталина добавили бы или лично за...
- Давайте-ка лучше за наших, кто там, в горниле перестройки, сейчас даже новое выражение придумали - прораб перестройки, опять что-то рабское, сразу представляешь себе строителя в каске, трезвого, румяного, уверенно уставившегося в никому неизвестное будущее, потому что - что ему придумает новое Политбюро, он знать не может.
- Тише ты при Денисе, - понизила голос Любаша.
- Шоу-рум тем и отличается от совгородка, что здесь можно говорить правду и не шепотом, а во все горло. Поэтому давай, Любовь моя, за старшего нашего сына, за Ивана и за родителей. А у вас-то как с наследниками?
- У меня дочка Юля, ровесница вашего Ивана, - гордо сказала Елена.
- У меня сын Сергей, ровесник Юлии, - добавил я.
- Что же это получается? - задумалась Люба. - Выходит, все мы стали мамами и папами в одно и то же время? Иван - студент, а вот Дениска поздний у нас, школьник еще. А ваши?
- Юля на третьем курсе, - опять гордо заявила Алена.
- Мой в армии, - вздохнул я.
- А родители живы? - осторожно спросила Люба у нас обоих. - Да, - закивали мы.
- И слава богу! За всех!
Мы, наконец, выпили по-настоящему, и завелся долгий ночной разговор то особое состояние праздника, когда не надо думать даже о том, чтобы выспаться всласть. Любаша с Аленой, потягивая шампанское, - о детях, а мы с Виталием вспомнили нашу "альма матер" и ребят из киностудии. Оказалось, что единственным профессионалом стал Костя Гашетников, он - режиссер студии документальных фильмов, Колька Осинников уехал в США, остальные разбрелись по разным конторам.