На следующее утро Фримэн решил рискнуть. Он весил уже 19,5 килограмма, и одежда, которую дала Элизабет, была размера на три больше. Из зеркала на него смотрел маленький мальчик. Непроизвольно Фримэну вспомнилось детство. После завтрака, когда Элизабет была в саду, он спустился вниз. Но в окно он увидел, что она сидит на скамейке возле двери, и ему пришлось вернуться обратно. Это отняло у него столько сил, что он не смог забраться на кровать.
...Даже если бы он добрался до госпиталя, то кто бы ему поверил без Элизабет? Тут Фримэн понял, что с помощью ручки и бумаги он мог бы внятно рассказать, что с ним происходит. Теперь ему надо было всего лишь добраться до больницы или хотя бы до полицейского участка. К счастью, это было несложно: четырехлетний ребенок, в одиночку гуляющий по улице, обязательно привлечет внимание констебля.
Неожиданно Фримэн услышал шаги Элизабет. Он попытался взобраться на кровать, но обессиленно рухнул на пол. Элизабет вошла в комнату, неся перед собой стопку пеленок, и удивленно уставилась на него. Несколько секунд они смотрели друг на друга, сердце Фримэна громко стучало, он думал, поймет ли жена, что с ним случилось. Но она улыбнулась и пошла дальше.
Обливаясь потом, фримэн чувствовал себя, как на операционном столе.
На обратном пути Элизабет помогла ему подняться, спросив, не ушибся ли он.
До конца дня Фримэну больше не представилось удобного случая.
Он проснулся в большой белой комнате. Сначала Фримэн не мог понять, где очутился, и только позже сообразил, что он по-прежнему в спальне. На нем была новая пижама (наверное, Элизабет переодела его, пока он спал), но и она была велика ему. Миниатюрный халат висел на спинке, на полу стояла пара тапочек, фримэн подошел к двери. Она была закрыта, и, чтобы открыть замок, ему пришлось подкатить кресло.
На лестнице он остановился и прислушался. Элизабет была на кухне. Он тихонько спустился вниз и заглянул в приоткрытую дверь. Жена стояла у плиты, на которой подогревалось молоко. Когда она отвернулась к раковине, фримэн незаметно проскользнул в гостиную.
Он навалился на ворота. В это время мимо шла пожилая женщина. Сначала она удивленно посмотрела на Фримэна, а затем стала вглядываться в окна. Чертыхнувшись про себя, Фримэн притворился, что возвращается назад в дом. Он надеялся, что Элизабет еще не обнаружила его отсутствия. Наконец дама ушла, и он, с трудом открыв ворота, побежал к торговому центру.
Мир сильно изменился. Вокруг, как стены каньонов, возвышались автобусы и грузовики. Конец улицы, находившийся в ста ярдах, скрылся за горизонтом. Верхушки платанов были далеки, как небо.