Вынужденное расставание с такой властью и именно в момент, когда я только-только начал осознавать и понимать её бесконечные возможности расценено было мной как жестокая насмешка. Судьбы. По причинам до сих пор мне неведомым позволили заглянуть в таинственный мир безвременья и сверхъестественного, перешагнуть границы обыденности и банальности жизни. Так ли уж тогда было необходимо, чтобы власть и талант предвидения, которые открылись во мне, вдруг разом и навсегда исчезли?
Терзаясь этим вопросом, я в последний раз перечитывал записи. Тетрадь была заполнена почти до конца, подумалось, что дневник представляет собой одно из самых значительных произведений литературы за всю её историю, несмотря на то, что никогда и нигде не будет опубликован. В нем на деле выявилось торжество пера над мечом!
Пока я с удовольствием размышлял на эту тему, в голову пришла замечательная мысль. Я неожиданно нашел способ, простой и очень хитрый, как сохранить силу в самом что ни на есть обезличенном виде, оставив при этом все её смертоносное воздействие на людей, лично не применяя её и не намечая новых жертв.
План выглядел так: напишу рассказ, в котором абсолютно правдиво изложу историю своего открытия и все, что произошло потом. Детально опишу все, что случилось со всеми моими жертвами, сообщу их имена и фамилии, расскажу подробно о всех проделанных экспериментах и о постепенном заполнении дневника. Буду максимально правдив и не утаю ничего. В завершение расскажу о решении отказаться от использования этой силы и опубликовать беспристрастный и полный отчет обо всем.
Сказано - сделано. После нескольких недель упорной работы новелла была написана и опубликована большим тиражом.
Вас это удивляет? Ну что ж, могу вас понять. Если бы все произошло так, как изложено, тогда я сам себе подписал бы несмываемыми чернилами смертный приговор и самолично вскарабкался на эшафот. Но я забыл упомянуть одну совсем маленькую деталь, точнее сделал это нарочно: речь идет о концовке, ведь в завершение я приготовил вам сюрприз, так сказать, in cauda venenum*. Как и любой хоть чего-нибудь стоящий рассказ, мой также содержит финальную встряску, но настолько ужасную по своей жестокости, что голова вполне может пойти кругом. Однако именно такого финала мне и хотелось.
* Латинское изречение - "в хвосте яд", то есть язвительная (смертельная, как у скорпиона) концовка. (Прим. переводчика).
В конце я использую свою власть в последний раз, вынося смертный приговор. Кому? Подумайте сами! Кто это может быть, если не вы сами, читатель! Признайтесь: блестящая идея! До тех пор, пока будут ходить по рукам журналы с опубликованным рассказом (а тот факт, что их непременно будут обнаруживать всякий раз вблизи жертв этой дьявольской кары, гарантирует широкое распространение моего опуса!), сила, ранее принадлежавшая только мне, будет продолжать свое опустошающее воздействие и триумфальное шествие. Лишь мне, её бывшему хозяину, не стоит ни о чем беспокоиться, потому что ни один суд не примет к рассмотрению показания свидетелей "из вторых рук", а выживших очевидцев просто не будет.