– Три.
– Ну, не по прямой же гнали… – Набивая рот яичницей, она урывками рассказывала нам об охоте… – Посмотрели бы вы на Джин, когда она вылезла из лужи.
– А где Себастьян?
– Себастьян опозорен навеки. – Эти слова, сказанные ее детским голоском, прозвучали как звон заупокойного колокола. Но она продолжала: – Отправиться. на охоту в этом ужасном простолюдинском сюртучке и с галстучком, как ученик верховой школы капитана Морвина! Я лично его не узнала на сборе и надеюсь, что никто не узнал. Разве он не вернулся? Заблудился, наверно.
Когда Уилкокс пришел после чая убрать со стола, леди Марчмейн спросила!
– Лорд Себастьян не давал о себе знать?
– Нет, ваша светлость.
– Видно, заехал к кому-то выпить чаю. Как это на него не похоже.
Полчаса спустя, появившись с подносом коктейлей, Уилкокс объявил:
– Лорд Себастьян только что звонил из Саут-Твайнинга, чтобы за ним прислали машину.
– Из Саут-Твайнинга? Кто там живет?
– Он говорил из гостиницы, ваша светлость.
– Саут-Твайнинг! – повторила Корделия. – Совсем с дороги сбился!
Когда он приехал, щеки его были красны, глаза лихорадочно блестели; я сразу увидел, что он на две трети пьян.
– Мой дорогой мальчик, – сказала леди Марчмейн. – Как приятно, что ты опять так хорошо выглядишь. День на воздухе пошел тебе на пользу. Коктейли на столе. Выпей, если хочешь.
Не было ничего примечательного в ее словах, кроме того, что она их произнесла. Полгода назад они бы не были сказаны. – Спасибо, – ответил Себастьян. – Я выпью.
Удар, которого заранее ждешь, который пришелся по уже наболевшему месту и принес с собой не потрясение, но лишь тупую, мучительную боль да мельком мысль о том, что еще один будет уже не по силам, – вот что я чувствовал, сидя за ужином против Себастьяна и видя его помутившийся взгляд и неверные движения, слыша его осипший голос, вдруг брякающий что-то невпопад после продолжительного, невежливого молчания. Когда наконец леди Марчмейн с Джулией и слуги ушли, Брайдсхед сказал:
– Тебе бы лучше пойти лечь спать, Себастьян.
– Сначала портвейну выпью.
– Да, выпей портвейну, если тебе хочется. Но не появляйся в гостиной.
– Угу, перебрал, – Себастьян кивнул. – Как в добрые старые времена. Джентльмены здорово надирались в добрые старые времена, не могли выйти к дамам. («Надо сказать, что совсем не как в старые времена, – заметил чуть позже мистер Самграсс, пытаясь завязать со мною дружескую беседу. – В чем разница, трудно определить. То ли веселья недостает, то ли духа товарищества. И знаете, у меня полное впечатление, что он пил еще днем, в одиночку. Откуда же он взял деньги?»)