А вы догадайтесь.
Я напрягал все свое воображение, но без результата.
Так и не догадались? спросил он, когда мы опять очутились на подземной улице.
– Так и не догадался, – сказал я.
А помните, вы привезли с собой такую вот квадратную черную штучку?
– Флоппи-диск? – спросил я.
– Ну да, можно назвать это и так. Мы эту штуку называем дискетой.
– Но зачем же они ее разрезали?
– Ну как же. Они пытаются извлечь заложенную в нее информацию.
Я прямо схватился за голову, а потом начал сам хохотать, как припадочный. Эдисон Ксенофонтович нахмурился и спросил, что это меня так развеселило. Все еще давясь от смеха, я ему объяснил, что флоппи-диск-это такая маленькая штучка, которая вставляется в большую штуку, то есть в компьютер, но не в современный, а в старинный, какие были еще в мои времена. Причем эта штучка должна быть обязательно в целом, а не поврежденном виде. И вот если ее целую вставить в компьютер, он ее крутит и выдает текст или на экран, или прямо сразу может напечатать книгу.
– Вы не видели такие компьютеры? – спросил я его.
– Я лично видел, – сказал он. – А вот другие не видели. Потому что это оборудование устарело и давно снято с производства.
– Но в таком случае, – сказал я, – ваши ученые занимаются просто глупостью. Теми методами, которые они применяют, они из этих кусочков никогда ничего не извлекут.
– А им ничего извлекать и не нужно, – беспечно махнул рукой профессор. – Им нужно, чтобы был институт, директор, замдиректора, парторг, священник, начальник службы БЕЗО, руководители лабораторий. Из этих должностей они извлекают довольно много пользы. А извлекать информацию из пленки – это дело десятое. Как правильно заметил наш Гениалиссимус: Движение – все, цель – ничто. Хорошо сказано, правда?
– Неплохо, – сказал я. – А вы тоже занимаетесь чем-то подобным?
– Я? – переспросил Эдисон Ксенофонтович и засмеялся. – Я занимаюсь чем-то более серьезным. Я руковожу всем этим комплексом. Но вообще я биолог, и у меня есть свой институт, который занимается созданием нового человека.
– Нового человека? – удивился я.
– Ну да, – подтвердил он, – нового человека. Удивлены? Но я удивлю вас еще больше. Пойдемте, я вам все покажу.
Институт Создания Нового Человека (ИНСОНОЧЕЛ) располагался неподалеку от Инизина, кварталах приблизительно в четырех.
Там мы тоже ходили по разным лабораториям, назначение которых было мне не очень понятно. Эдисон Ксенофонтович познакомил меня со многими своими сотрудниками. Всех их без различия пола, возраста и званий (а среди них было много вполне пожилых профессоров, доцентов, докторов и кандидатов наук) он называл просто по именам и на ты, похлопывал по плечу, а некоторых достаточно солидных дам даже и по мягкому месту, но такое обращение, насколько я мог заметить, никого не смущало и не шокировало. Напротив, все, к кому он обращался, отвечали ему без подобострастия, но с почтением, обычным в отношении к человеку старшему по возрасту, а не только по должности. Их отношение к своему шефу передалось постепенно и мне, нашу разницу в возрасте я тоже перестал ощущать.