Но чем он занимается и когда он вернется?
Она решила побыть в обществе мутантов - и на какое-то время их радостное шипение позволило ей забыть о тревогах. Но ненадолго. Когда же он вернется домой?
Зимний вечер опустился на землю рано, и Верран приветствовала его приход. Потому что ей казалось, будто нынешний день никогда не кончится. А теперь она стояла у одного из высоких арочных окон в главном зале и наблюдала за тем, как становится угольно-черным небо над причудливыми башнями и куполами города Ланти-Юм. Медленно начали загораться огни: сперва поодиночке, потом целыми дюжинами и наконец сотнями - это зажглись уличные лампы и цветные фонари. Свет свечей пробивался сквозь дымчатое стекло из множества окон. Тысячи разноцветных огоньков заплясали, отражаясь на поверхности канала Сандивелл. Там, внизу, на домбулисах и лодках, тоже зажгли фонарики, перевозя закутанных в меха пассажиров из одного дворца в другой. Но все эти суденышки казались совершенно ничтожными по сравнению с грандиозной венеризой Бескота Кор-Малифона "Мечта о славе", стоящей на якоре возле причала Малифон. И над всем городом высилась башня Ка-Неббинон, самая верхняя часть которой была подсвечена призрачно-голубыми огнями. Город Ланти-Юм как и всегда, представал во всей своей красоте основанной на сочетании огня и воды. И конечно же этому не суждено измениться никогда?..
Воздух в главном зале стал необъяснимо холодным, хотя в камине бушевало пламя. Верран подошла к огню и в его алых глубинах вновь увидела лицо Фал-Грижни: его сильные черты были искажены страданием. Верран инстинктивно зажмурилась. А когда вновь открыла глаза, лицо исчезло. Сон наяву - или видение? Она тяжело дышала. Неужели именно так и воздействует на женщину беременность, затуманивая ей сознание? И доводя до безумия? Но ведь природа ни за что не решилась бы на такие жестокие шутки? Лишь одно было ясно Верран. Она ни за что не расскажет Фал-Грижни о том, что с нею происходит. Потому что если расскажет, он наверняка отправит ее в поместье на длительный отдых и никакие доводы рассудка и чувств не заставят его отказаться от такого решения.
Верран прижала руку к огромному животу. В ее лоне нерожденный младенец сучил ножками.
- Никуда мы не уедем, - объявила она ему.
И вновь посмотрела в огонь. На этот раз ее не потревожили никакие видения, однако пульс бился по-прежнему учащенно. Ей захотелось покоя и уединения, какие можно обрести лишь в собственной спальне, и она поспешила туда направиться.
Войдя в свои покои, Верран сразу же увидела записку. Она лежала на столике у входа в переднюю и еще час назад ее здесь не было. На протяжении всего дня в дом никто не приходил - ни посетитель, ни гонец. Записка могла появиться здесь лишь в результате того, что кто-то прибег к помощи Познания. Разволновавшись, Верран взломала восковую печать и прочитала следующее: