А охрана у принца была "Оранжевый батальон". Брал туда одних рыжих, потому как дураки. И чтоб тулово было здоровое, а голова с кулачок, чтоб мозгов поменьше было. И вот сидели они, только и делали, что жрали, срали, да принца охраняли.
Зато он сидел с утра до вечера, родословные своих крестьян изучал. Все хотел породу новую вывести. Чтоб был конопатый, рыжий, волосатый, носяра как помидор, и борода чтоб клоками росла. А бабы чтоб были мясистые, толстозадые, сисястые, чтоб каждая сиська с арбуз двухпудовый, и руки были с бревно (чтобы работала хорошо). Вот и скрещивал того с этой, ту с тем, как твоих коров.
Ну а какой правитель, такой и народ. Принц - говно, и народ - не сахар. Народишко был там злобнющий, подлющий и проказливый. Идет, положим, один такой, глядь - у соседа занавесочки чистенькие висят. Как так? А у меня никаких занавесок отродясь не было! Дерг! - и в карман себе. А домой принесет, нет чтоб на окна повесить - на пол положит, чтоб лапти вытирать.
Но не все такие были. Были там и мыслящие люди. Хотели, чтоб правильно все было. Назывались Партия Правды. Брали туда только людей проверенных. Собирались всегда в разных избах. Соберутся, шепотом говорят, как принца свергнуть, как жизнь новую наладить. А все, что скажут, записывали. Выпивали немножко, для храбрости, и чтоб мысли окрылялись. Протокол если почитать, сперва прения, дебаты, а потом: му, да му, а потом и уж вовсе несуразица. В конце кто-нибудь еще и подпишет: "Х...я все это". И перечеркнуто все. А иной раз, если говорить надоест, сядут кружком, лампу зажгут и давай в домино играть на поджопники. А время выйдет, и все в разные щели уходят. Идут по улице да друг друга обсирают. А на следующем собрании - как ни в чем не бывало.
А звери у них там были: колоба да ежи.
Еж-то сам по себе нет ничего, мелочь, а скотства в нем - три телеги. Хамоватые были звери, шутки любили пакостные - ужас! Самая обычная проказа их была, как садится кто-нибудь, под задницу лечь. Эх и крика тут! Человек, может, первый раз штаны надел, а тут - вся жопа - как сито! Тут сразу ежа ловить, если ловкий, за ручки и за ножки взять, и пузцом сапоги драить, потому как брюшко у них мягкое, бархатистое. Еж орет, пищит, кусается! Ну а кто ж его отпустит, покуда навоз с кирзачей не отчистишь, чтоб заблестели. А как вытер, пинка ему под самый хвост, да бежать от греха подальше, потому как ежи все злопамятные, могут домой к тебе прийти и наскотничать.
Один раз так спят все, слышат топот в избе. Лучину зажег хозяин глядь, ежи бегают, как тараканье какое. Он за ними, они врассыпную. Известно: за ежом погонишься, только лоб расшибешь. Весь дом разбудили, давай ежей искать. Смотрят, на печке пыхтит кто-то. О! Ежара! Сейчас мы тебя и прищучим. Хвать его кочергой, он и замолк. Ну все, дотопался. Ширмочку раскрывают, а там дед в мисочку зубы сплевывает. Утек, подлюка! Еще и деду три зуба откокал. Ну дед, ты спи, найдем мы колючую гадину. Ловили, ловили, передрались все, уж светать начало. Смотрят, а во дворе следы ежиные. Ушли, оказывается. Тут жена хозяину: что-то с патретом твоим не того. Как не того? Пригляделся, верно, не то что-то. Подошел, перевернул картину, может, ежи чего нашутили. Нет, и так не то, еще хуже стало. Тут сынок и говорит: папка, это не патрет никакой, это жопа с ушами. Тот хлесть ему подзатыльник, смотрит, и впрямь жопа, да еще и улыбается. Хотел было жене на голову надеть, за то, что повесила больно низко, а потом думает: ни у кого веселой жопы-то нет! Оставлю.