На фоне винно-пурпурного моря И рыжих охр зазубренной земли, Играя медью мускулов -- атлеты Крылатым взмахом умащенных тел Метали в солнце бронзовые диски Гудящих строф и звонких теорем.
И не было ни индиговых далей, Ни уводящих в вечность перспектив: Всё было осязаемо и близко -Дух мыслил плоть и чувствовал объем. Мял глину перст, и разум мерил землю.
Распоры кипарисовых колонн, Вощеный кедр закуренных часовен, Акрополи в звериной пестроте, Линялый мрамор выкрашенных статуй, И смуглый мрамор липких алтарей, И ржа, и бронза золоченых кровель, Чернь, киноварь, и сепия, и желчь -Цвета земли понятны были глазу, Ослепшему к небесной синеве, Забывшему алфавиты созвездий.
Когда ж душа гимнастов и борцов В мир довременной ночи отзывалась И погружалась в исступленный сон -Сплетенье рук и напряженье связок Вязало торсы в стройные узлы Трагических метопов и эподов Эсхиловых и Фидиевых строф.
Мир отвечал размерам человека, И человек был мерой всех вещей.
4
Сгустилась ночь. Могильники земли Извергли кости праотца Адама И Каина. В разрыве облаков Был виден холм и три креста -- Голгофа -Последняя надежда бытия.
Земля была недвижным темным шаром. Вокруг нее вращались семь небес, Над ними небо звезд и Первосилы, И всё включал пресветлый Эмпирей.
Из-под Голгофы внутрь земли воронкой Вел Дантов путь к сосредоточью зла. Бог был окружностью, а центром -- Дьявол, Распяленный в глубинах вещества.
Неистовыми взлетами порталов Прочь от земли стремился человек. По ступеням империй и соборов, Небесных сфер и адовых кругов Шли кольчатые звенья иерархий И громоздились Библии камней -Отображенья десяти столетий: Циклоны веры, шквалы ересей, Смерчи народов -- гунны и монголы, Набаты, интердикты и костры, Сто сорок пап и шестьдесят династий, Сто императоров, семьсот царей. И сквозь мираж расплавленных оконниц На золотой геральдике щитов -Труба Суда и черный луч Голгофы. Вселенский дух был распят на кресте Исхлестанной и изъязвленной плоти.
5
Был литургийно строен и прекрасен Средневековый мир. Но Галилей Сорвал его, зажал в кулак и землю Взвил кубарем по вихревой петле Вокруг безмерно выросшего солнца. Мир распахнулся в центильоны раз. Соотношенья дико изменились, Разверзлись бездны звездных Галактей, И только Богу не хватило места. Пытливый дух апостола Фомы, Воскресшему сказавший: "Не поверю, Покамест пальцы в раны не вложу", -Разворотил тысячелетья веры.
Он очевидность выверил числом, Он цвет и звук проверил осязаньем, Он взвесил свет, измерил бег луча, Он перенес все догмы бого 1000 словья На ипостаси сил и вещества.