А Зеленая Смерть в свою очередь была вызвана микроскопическими китайцами, народцем мирным и никому не желавшим зла. Несмотря на это, они убивали наповал любого нормального человека, попадая в дыхательные пути или в пищеварительный тракт.
И так далее.
* * *
Доктор Свейн поинтересовался, какой у них там аппарат для связи – приходится Элизе тоже сидеть на корточках над трубой или еще как.
Элиза сказала, что никакого аппарата нет, а просто такое чувство.
– Какое чувство? – сказал он.
– Чтобы понять, что это такое, ты должен умереть, – сказала она. – Это неописуемо.
– Попробуй все же описать, Элиза, – сказал он.
– Это похоже на то, что ты мертвый, – сказала она.
– Чувство мертвенности, – задумчиво произнес он, стараясь понять.
– Ну да – холодно и сыро… – сказала она.
– Угу, – сказал он.
– Но при этом чувствуешь, как будто вокруг роятся невидимые пчелы, – сказал он. – И я слышу твой голос из этого роя.
Хэй-хо.
* * *
Когда доктор Свейн прошел через эту изощренную пытку, у него осталось всего одиннадцать пилюль три-бензо-Хорошимила, которые предназначались, как вы знаете, не для Президентов в качестве наркотиков, а для страдальцев от Турреттовой болезни, симптомы которой это лекарство снимало.
И когда он рассматривал последние пилюльки, лежащие на громадной ладони, ему стало казаться, что это – последние песчинки в песочных часах его жизни.
* * *
Доктор Свейн стоял на солнышке, у входа в лабораторный корпус, где помещался «Хулиган». Рядом стояла вдова со своим сыном. Вдова держала в руках кастрюльку, так что никто, кроме нее, не мог включить «Хулигана».
Сила тяжести полегчала. У доктора Свейна была эрекция. И у юнца тоже. Как и у капитана Бернарда Нарцисс-11 О’Хейра, стоявшего поблизости, у вертолета.
Можно предположить, что соответствующие ткани в организме вдовы тоже были напряжены.
– Знаете, на кого вы были похожи, мистер Президент, когда сидели на ящике? – спросил мальчик. Ему самому было тошно от слов, которые подсказывала ему болезнь.
– Нет, – сказал доктор Свейн.
– На самого громадного павиана в мире – когда он пытается трахнуть футбольный мяч, – пробормотал юнец.
И доктор Свейн, которому не хотелось до бесконечности слушать оскорбления, протянул мальчишке все, что у него осталось от три-бензо-Хорошимила.
* * *
Синдром абстиненции, вызванный отказом от три-бензо-Хорошимила, – это нечто сногсшибательное. Доктора Свейна пришлось прикрутить веревками к кровати в доме вдовы на шесть ночей и шесть дней.
Попутно он переспал со вдовой, зачав сына, который станет отцом Мелоди-Малиновка-2 фон Петерсвальд.