– Не так все было.
– Можете верить, можете не верить, я все сказал.
– Наташа, можно ему верить?
Девушка вздрогнула: комбат впервые вспомнил о ее присутствии после того, как она принесла ему лед.
– Не знаю, – честно призналась она.
– А вот я знаю. Не так было. Во-первых, не стал бы ты деньги брать, не проверив.
– Они новые были, в банковской упаковке, номер за номером, сотки! – убежденно говорил Гришан, размахивая руками.
– Во-первых, в пачке десять тысяч, а тебе столько не дали. А во-вторых, и фальшивые можно подряд напечатать. Так даже легче.
– Не бойся, не из милиции он, – неожиданно для себя самой сказала Наташа.
Ей стало жаль этого парня. Пусть мерзавец, пусть вор, обокравший родственника, но он ей был ближе по возрасту, чем комбат. К тому же женщины обычно жалеют побежденных, ими легче управлять. Победителя можно только боготворить, но вот поверженный воин делается ручным, словно котенок, отлученный от матери-кошки.
– Понял уже, что не из милиции, – мрачно ответил Гришан.
– Вот и скажи, как было. Мы же не в тюрьму пришли тебя упрятать!
– Это тебе надо или ему? – поинтересовался Валик.
– Нам, – ответила Наташа.
– Ну что мне с тобой делать! – проворчал комбат.
– Снова «упал – отжался» или как?
– Черт с вами, ваша взяла. Да, не они ко мне подошли, а я сам. Разговор завел о машине, мол, не купить ли приехали…
– Парень, ты мне сказки не рассказывай.
Это в восьмидесятые годы грузины «волги» сюда покупать приезжали, а теперь времена другие. И только не надо мне задвигать, будто ты их не знаешь. Мне не ты нужен, они нужны.
– Да, – уже махнув на все рукой, – проговорил Гришан, – продал я машину одним дружкам. Но сделал это точно так, как рассказывал. На третий день в милицию заявил, а они ее к тому времени уже на запчасти разобрали.
И концы в вводу.
– Лихо ты! За пятьсот долларов штук семь одним махом заработал!
– Страха много было, – неожиданно признался парень, и у него как будто отлегло от сердца. Наконец-то он сказал правду и вроде бы, как освободился от греха.
– Мастерская-то у них здесь?
– Какая мастерская?
– Та, где они машину разбирали.
– Возле Питера, близко.
– Поехали, – комбат поднялся и двинулся к парню, навис над ним.
Тот инстинктивно хотел попятиться, но поскольку сидел, лишь качнулся на стуле и чудом сохранил равновесие. Глаза его испуганно бегали, он искал поддержки, но теперь не встречал у друзей даже сочувствия.
– Я же не могу их сдать! Что вы! Они же меня потом порешат!
– Брось ты глупости говорить. Порешить крутые могут, твои же приятели не бандиты, а мелкие жулики. А ну, одевайся! – Рублев схватил стул и выдернул его из-под парня.