— Тогда подъезжай, не тяни.
— Вот так, брошу все и поеду?
— Бросай и приезжай. Тут может, наши подойдут, так что развлечемся.
— Вот развлекаться не хочу, а пострелять не против. Хотя из твоего пневматического оружия стрелять любят только дети.
— Тебе оружие не нравится? И то тебе не так, и то не эдак. Приезжай и стреляй хоть весь день.
— Ладно, не огорчайся, приеду. Ты же знаешь, я люблю по-настоящему.
— Да знаю. Я тоже люблю по-настоящему. Но даже если я приволоку тебе «калашник» с боевыми патронами, скажешь, что плохо.
— Это почему?
— Скажешь, что мишени не живые™ — Ты так не шути, Андрюха.
— Приезжай ко мне в тир.
— Приеду, — Комбат положил трубку и выругался.
«Интересно, кто же это там такой завелся, что так хорошо стреляет, если даже Андрюху на лопатки уложил? А Подберезский ведь в батальоне был один из лучших, если не самый лучший. Наверное, действительно мастер. Хотя.., не спортсмен, в армии не служил.» Интересно, интересно…"
Услышанное от Подберезского Комбата заинтриговало. Он вообще любил тех, кто умел делать что-нибудь не просто так, а хорошо, лучше всех.
«Ладно, надо будет съездить. Надо будет глянуть».
* * *
Минут через сорок Комбат уже спускался в подвальное помещение. Открыл огромную железную дверь и сразу же услышал звуки выстрелов, громкую музыку.
В тире людей было немного, человека четыре. Андрей Подберезский сидел в маленькой комнатке за рабочим столом и разглядывал мишени, лежащие перед ним.
Время от времени он поднимал одну из мишеней и смотрел на свет. При этом его простоватое лицо делалось загадочным, на губах появлялась улыбка, а глаза сужались и сверкали.
— Здорово, Комбат! — увидев своего бывшего командира, Подберезский вскочил, выбрался из-за стола, и Борису Рублеву даже показалось, что сейчас правая рука Подберезского коснется виска — он отдаст честь.
— Не надо церемоний, Андрюха, — Комбат крепко пожал руку своего боевого товарища, затем мужчины обнялись. — Так что, все у тебя с бабами в порядке? — на ухо спросил Комбат, похлопывая Подберезского по широкой спине.
— Порядок, Борис Иванович. Еще какой порядок!
Наверстываю упущенное.
— Да я знал, что все будет хорошо. А ты панику развел. Ребра, кстати, как?
— Да никак. Я их просто не чувствую. Срослись, наверное.
— И слава богу. Где твой стрелок?
Подберезский взглянул на часы:
— С минуты на минуту будет. А ты, может, хочешь разогреться?
— Не хочу.
Комбат уселся напротив Андрюхи, вытащил пачку сигарет, закурил. Подберезский включил вытяжку. Та загудела и все потонуло в гуле, мишени на столе зашевелились от движения воздуха.