Привезли Фрольцова в самый центр Москвы. Машина въехала в ворота, открывшиеся перед ней, как по мановению волшебной палочки, и створки тут же бесшумно закрылись.
Во дворе старого идеально отреставрированного особняка стояло еще четыре машины-близнеца, все черные, с тонированными стеклами, ощетинившиеся антеннами спецсвязи.
– Выходите, – абсолютно нейтрально сказал один из мужчин, становясь возле машины.
Фрольцов чуть замешкался, и тогда мужчина молча расстегнул две пуговицы плаща, остановив ладонь на третьей. Фрольцов пулей выскочил из машины, и хоть его никто не просил об этом, стал лицом к автомобилю и произнес волшебное слово, известное ему с детства:
– Извините, пожалуйста.
– Идите, – властно прозвучало у него за спиной, и мороз пробежал вдоль позвоночника.
По узкой лестнице Фрольцова провели в большой просторный кабинет. В таких сдержанно-дорогих интерьерах угонщику еще не приходилось бывать. Он заходил иногда в «крутые» фирмы, но там все было сделано на показуху – из картона и пластика.
Здесь же стены были обшиты толстыми дубовыми панелями, ручки и дверные петли сияли начищенной бронзой. За большим, как стол для пинг-понга письменным столом, сидел маленький лысоголовый мужчина в громоздких очках на усталом лице.
Мужчина заморгал, когда в кабинет ввели Фрольцова, приподнял голову, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и кивнул на кресло у стола.
– Сними наручники, – тихо сказал он, и один из сопровождающих тут же расстегнул наручники.
Угонщик садиться не спешил.
– Присаживайтесь, – мягко и вежливо предложил хозяин кабинета. – Значит, так, Сергей Петрович, давайте поговорим начистоту. Я хочу знать все.
– Я уже все сказал!
– Нет, погодите, начнем все сначала. Это не допрос, мы с вами просто разговариваем. Меня зовут Леонид Васильевич, вас – Сергей Петрович. Так что, можно сказать, наше знакомство состоялось.
– Где я? – немного осмелев от вежливого обращения, спросил Фрольцов, оглядываясь по сторонам.
– Это вам, Сергей Петрович, знать ни к чему.
Давайте начнем наш основной разговор.
И Фрольцов под пристальным взглядом маленького крепенького мужчины выложил все, что знал. Изредка Леонид Васильевич вставлял свои вопросы:
– Так, значит, вы говорите, уже четыре дня автомобиль стоял во дворе вашего дома?
– Да-да, четыре дня. Я каждое утро выхожу из дому, возвращаюсь, он мне уже глаза намозолил.
– И тогда вы решили, какого черта такая хорошая машина будет стоять без дела?
– Если бы ни мы, то наверняка кто-нибудь другой ее угнал бы. В Москве на улице такая машина долго стоять не будет, уж поверьте, я вам точно это говорю!