– Да, вас будут спрашивать, но о моих контактах с Андреем лучше не вспоминать.
Людмила ни на секунду не сомневалась в правильности того, что говорит Бахрушин. Она знала, попроси он Андрея, тот бы сделал так же. А значит, ей стоит прислушаться к совету Леонида Васильевича, тем более, что он просил, а не настаивал.
Такие просьбы обычно выполняют.
– Понимаю.
– Вас все равно сегодня не оставят в покое, так что уж лучше я приглашу следователя, а потом отвезу вас домой.
– Я бы хотела попасть к Андрею.
– Туда не пустят, он в реанимации, и еще не пришел в себя.
– Да-да, я понимаю… Но хотелось бы хоть посмотреть на него.
– Вы же видели, зрелище не из приятных.
Людмила усмехнулась:
– Я понимаю.
– Подождите.
Бахрушин подошел к следователю.
– Я говорил с ней, толком она ничего вспомнить не может. Как я понимаю, подожгли тир не изнутри, а снаружи.
– Да, пожарники уже мне сказали об этом.
– Для порядка вам нужно оформить ее показания, но больше информации вы получите от кого-нибудь из жильцов дома напротив.
– К сожалению, – вздохнул следователь, – никто не видел того, что происходило перед самым пожаром.
– Сочувствую, сам в таком положении, – развел руками Бахрушин. – Вы ее не утомляйте, ей и так сегодня досталось.
Леонид Васильевич стоял в стороне, пока следователь расспрашивал Людмилу. В голове у следователя, конечно, сложилась еще одна версия – поджечь тир мог и муж Людмилы, узнав, что та встречается с Подберезским, но озвучивать свои догадки он не стал.
– Она не замужем, – улыбнулся Бахрушин, поняв ход мыслей милицейского следователя, отбросьте эту версию сразу. К поджогу готовились, это не спонтанная реакция обиженного человека.
– Я это понял.
– Что ж, она свободна?
– Да.
Бахрушин галантно подставил руку, чтобы на нее могла опереться Людмила.
Он был на голову ниже своей спутницы. Девушка растерянно смотрела на испачканные в грязь босые ноги, не решаясь сесть в таком виде в вылизанную до стерильности машину полковника ГРУ.
– Бросьте, Людмила, думать о том, что причиняете кому-то неудобства.
Все ваши неприятности – на моей совести. Так что если кто и заслужил…
– Не мучьте себя, Леонид Васильевич, – сказала Людмила и забралась в машину.
– Командуйте, куда ехать, – предложил Леонид Васильевич и тут же из машины при Людмиле позвонил Комбату. Всегда тяжело сообщать о беде, тем более, если ты сам в ней виновен. – Извини, Комбат, – сказал Бахрушин в телефонную трубку, – но случилась беда. Подожгли тир Подберезского, сам Андрюша обгорел.
– Да, сейчас он в реанимации.
– Приеду, Борис Иванович. Надо набраться сил и посмотреть тебе в глаза.