Да что суммы? Деньги, в общем-то, здесь — не самое главное. Самым важным является то, что Малютин и его люди лишают бандитов перспективы и пытаются выбить у них из-под ног почву, лишают длительной перспективы.
Они не просто останавливают поток грузов, парализуя работу порта, а направляют потоки в другое русло, по другому маршруту.
Естественно, после таких событий многие компаньоны бандитов сочтут за лучшее не рисковать товаром, попробуют переждать или попросту сменят рынки сбыта, и товар пойдет не в этот порт, а, возможно, в Прибалтику, может быть, в Архангельск, Мурманск, на Дальний Восток. Ведь никому не хочется на ровном месте отдать товар в доход государства.
* * *
Когда гол ос стюардессы, усиленный динамиками, сообщил о том, что самолет идет на посадку, что температура за бортом плюс двадцать восемь, Екатерина Ершова открыла глаза и даже не сразу сообразила, где она, что с ней. Ей снились удивительные сны, снилось детство, снилась вода.
Во сне она вспомнила, что, будучи маленькой, любила смотреть на бегущую воду. Вспомнила речушки, вспомнила Истру, на берегу которой стояла дача родителей. "А я ему сказала, будто никогда не смотрела на бегущую воду.
Надо будет сказать, что я ошиблась, что я вспомнила". Она посмотрела в иллюминатор. Земля была освещена ярким, почти жгучим солнцем: серо-желтые горы. "Да, в детстве я смотрела на воду, а потом забыла. А Илья прав, это самое интересное — смотреть на бегущую воду. Когда смотришь на нее, становишься спокойнее и лучше понимаешь жизнь.
Он прав, он очень умный, добрый и очень хороший".
Самолет сделал полукруг, и вскоре колеса мягко коснулись бетона аэродрома. Гул заполнил салон. Пассажиры оживленно заговорили, их голоса смешивались, тонули в вязком гуле двигателей и шуршании колес о бетон.
«Ну, вот и прилетела».
Кое-кто в самолете даже захлопал в ладоши.
«Радуются, что прилетели домой. А может, просто радуются жизни, радуются тому, что все обошлось благополучно, что самолет прибыл по расписанию в пункт назначения. Кого-то, конечно же, приедут встречать, а вот меня, — с грустью подумала Катя, — никто не встретит. Но ничего, меня зато встретят в Москве. Я обязательно позвоню Илье из Грозного, и он меня встретит».
В этом Катя не сомневалась ни единой секунды. Она уже была уверена, что в ее судьбе произошла большая перемена, и теперь ее жизнь, ее будущее стали более осмысленными, более спокойными, и все изменится, причем изменится к лучшему.
Самолет замер. Катя смотрела в иллюминатор на ярко освещенное крыло, которое блестело и слепило глаза. «Наверное, я забыла очки. Как всегда, самое нужное забыла».