Улицы города уже наполнились машинами, пешеходами. Начинался обычный деловой день. Глеб свернул между двумя пятиэтажными домами и выехал к проволочному забору платной стоянки, устроенной на месте бывшего склада. Место на стоянке было уже оплачено, у Сиверова имелся талон.
Сторож, недовольный тем, что его потревожили, поднял шлагбаум, и Сиверов въехал на территорию.
– Девяносто пятое место, – сторож поскреб короткими пальцами небритую щеку, – это туда, – и махнул рукой в дальний конец стоянки.
Глеб провел автомобиль между рядами машин на приличной скорости и, резко притормозив, вывернул руль. Машина с заблокированными колесами буквально вползла юзом на небольшую площадку, не задев соседние автомобили.
– Ловко, – покачал головой сторож, впервые видевший такой способ парковки, хотя клиенты попадались здесь всякие.
Глеб запер машину, закинул сумку на плечо и насвистывая, быстрым шагом вышел на улицу, унося с собой квитанцию.
Дворами Сиверов вышел к лечебнице. Ее окружал казавшийся бесконечным бетонный забор, грозно ощетинившийся колючей проволокой. Преграда чисто символическая, подумалось Глебу. При желании раздвинуть, подперев палками, два ряда колючки и залезть на забор было плевым делом.
Пройдя вдоль забора метров двести, Глеб Сиверов свернул вправо и оказался у застекленных дверей, ведущих в больницу. Мощная пружина сопротивлялась, словно не желала, чтобы Сиверов оказался по ту сторону двери. В коридоре пахло хлоркой, и казалось, сам воздух напоен здесь страхом. Лица медиков, попадавшихся Сиверову навстречу, не отличались приветливостью. На любого человека, оказавшегося здесь без белого халата, они смотрели, что называется, «как солдат на вошь».
«Приемный покой», – прочел Глеб стеклянную табличку, укрепленную на выкрашенной серой краской двери.
– Добрый день. Мне к вам? – Сиверов положил на стойку направление и паспорт на имя Федора Молчанова.
– Может, и ко мне, – вместо приветствия ответила пожилая женщина, подозрительно поглядывая на пациента, которого никто не сопровождал – ни родственники, ни бригада санитаров.
Водрузив на нос чисто мужские очки в толстой роговой оправе, она бегло прочитала направление, подчеркнула пару строчек красным карандашом и наконец-то предложила Сиверову сесть. Несколько формальных вопросов, которые женщина задавала со скучающим видом, никого ни к чему не обязывали. Все ответы на них содержались в лежащих перед ней документах.
Еще через десять минут Глеб Сиверов, переодетый в больничную пижаму с черным штемпелем, получил на руки бумажку, где был указан корпус, номер палаты и фамилия лечащего врача, в распоряжение которого он поступал.