– Ты меня прихватил с собой сегодня как рабочую силу? – поинтересовалась супруга.
– Нет, что ты, – обиделся Скворцов. – Мы люди солидные, собираемся вместе с женами, иначе что о нас говорить станут?
– Ты мне расскажешь, что вы задумали?
Скворцов замялся. Он никогда не любил загадывать наперед. Если проколешься, потом и промолчать можно, а получится – честь тебе и хвала. Но новое вхождение в политику предъявляло новые требования не только к Скворцову, но и к его жене.
– Садись, дорогая, – Александр Валерьевич усадил жену на кожаный диван, точно на то место, где прилипала к кожаной обивке толстая студентка. – Ты не подумай, ради Бога, что я тебя в чем-то подозреваю…
– Короче, – сказала Раиса.
– Я хочу вернуть себе власть, и поэтому…
– Я должна быть паинькой, – закончила за него женщина.
– Именно это я и хотел сказать.
– Значит, до сих пор я вела себя не так, как подобает?
– Вы, женщины, вечно все переврете. Я всего лишь хотел, чтобы ты вела себя поосторожнее.
– Это ты будь поосторожнее, мне скрывать нечего. Я могу каждый день с утра до вечера позировать перед телевизионной камерой ОРТ в прямом эфире, и никто ничего плохого не увидит. Меня можно детям показывать. А вот ты…
– Что я? – голос у Скворцова дрогнул.
– У тебя это не всегда получается, – осторожно заметила Раиса.
– Мы с тобой – отличная пара. Ты будь осторожнее в высказываниях, никому про меня, Кабанова и Нестерова ничего не рассказывай, даже если очень доставать станут.
– Так вот почему Кабанов с Нестеровым к нам зачастили! Не сидится вам на месте. Смотри, дорогой, высоко сидеть – низко падать.
– Я учту предыдущие ошибки, – и Скворцов нежно обнял жену, поцеловал в губы, чего не делал довольно давно, обычно довольствуясь лишь сугубо техническим сексом.
«За неимением лучшего король спит со своей женой», – любил повторять он народную английскую пословицу.
Раиса немного оттаяла, пусть даже и понимала, что муж элементарно подлизывается к ней в преддверии новых выборов, опасаясь, что жена может подпортить ему карьеру.
– Муж и жена – одна сатана, – прошептал Скворцов. – Ты же мне зла не желаешь?
– Никогда и ни за что. Пусть ты, Саша, не ангел, но я всегда на твоей стороне.
– Ты у меня самая умная, – сказал Скворцов, привыкший в душе называть жену в лучшем случае «недалекой».
Он превзошел самого себя в обходительности. Занес из машины на кухню продукты, распаковал их.
– Поколдуй немного у плиты, а я пока банькой и мангалом займусь.
Вскоре над трубой отдельно стоящей бревенчатой баньки весело вился дым. Скворцов радовался, что заглянул в баню первым. Там на деревянной вешалке одиноко висел кружевной лифчик. Кому именно он принадлежал – Милке или Тутси, Скворцов вспомнить не мог.